Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
— И я тебя.
Мы распрощались, и я уставилась перед собой. В голове стало пусто, а грудь сдавило страхом.
Что делать? Куда бежать? Как выбираться из сложившейся ситуации? Ответ пока что был лишь один — нужно увидеть Князева…
***
Когда она вошла в палату, я уже сидел на кушетке в ожидании, когда закончится последняя капельница. По взгляду Лары можно было понять многое, но главное — она была очень испугана. Только не тем, что видела. В том, чтобы спокойнее принять реальность, еще не придумали ничего лучше, чем метка. Лара боялась, что ей никому не довериться теперь. И даже я для нее — просто меньшее зло.
— Ярослав, — на удивление уверенно позвала она, — к вам можно?
— Да, — кивнул я, пристально глядя на нее.
Лара закрыла двери и обняла себя, нерешительно застыв на входе. В белой пижаме она как никогда была похожа на моль — хрупкая и выцветшая.
— Как вы?
— Давай все же перейдем на «ты»? — с усилием выдавил я.
Она встревоженно засопела, будто бы эти слова — последние, что дались ей спокойно.
— Ко мне приходил Алан… — хрипло сообщила она.
— Проходи, — кивнул я на кресло рядом. — Что он сказал?
Она пришибленно проследовала ко мне и съежилась в кресле, облизывая пересохшие губы. Но я никак не ожидал, что она посмотрит мне прямо в глаза и уверенно заявит:
— Я видела тебя. Как ты бросился на этого монстра. И что у тебя были когти с клыками.
Мы замерли взглядами друг на друге. Я даже растерялся от такого поворота. Думал, что придется подбирать слова и нащупывать возможность объяснить.
— Сейчас в клинике — отдел по контролю за происшествиями подобного рода, — спокойно заговорил я. — Людей, которые становятся свидетелями впервые, отправляют на реабилитацию…
Лара замотала головой и всхлипнула:
— Черт! Черт бы побрал вас с этой клиникой! — сдавленно просипела она.
— Лара… — Я поднялся и шагнул к ней, только она дернулась, пытаясь выставить руку, и вырвала иглу мне из вены.
— Черт! — кинулась она ко мне сама и заметалась в поисках ватного тампона. — Сядь!
Я не стал мешать. Позволил ей навести суету — попсиховать, походить туда-сюда от стола к столу и погреметь медикаментами в ящике.
— Ты же… Ты же человек будто! — Она бросила на меня взгляд, протирая руку тампоном. — Сволочь временами, каких поискать, но это делает тебя человеком даже больше! Как ты можешь быть кем-то еще?!
— Лара, — повторил ее имя с нажимом, — мне не трудно быть кем-то еще. Это моя природа. И мне жаль, что ты все же стала свидетельницей этого ужаса.
46
Она вскинула на меня взгляд, замирая. Ее глаза влажно блестели, грудь ходила ходуном, а на щеках рдел нездоровый румянец. Я вскинул руку, чтобы пощупать ее лоб, но она дернулась, и игла снова вылетела из вены. И мне надоело. Я схватил Лару за шею, притянул к себе и прижал губы к ее лбу, потом вжался в ее щеку своей.
— У тебя температура, — констатировал и потянулся к кнопке вызова.
— Князев, не надо! У меня всегда так на нервы! Я не хочу никого видеть!
Я мрачно уставился в ее лицо, а она друг запрокинула голову, подставляя мне шею, и в груди едва не задрожало от рычания. Хорошо, что я сидел в джинсах, а то реакции, как у мальчишки. Я тяжело сглотнул, а Лара вернула на меня взгляд, ничего не замечая:
— Наверное, мне нужно что-то принять, — констатировала хрипло, — от нервов.
— Примешь, — сдавленно согласился я.
— Я была уверена, что не увижу тебя больше. Черт, ну почему ты не разбудил меня и не выгнал из клиники?
— Как я мог после такой ночи? — понизил я голос, невольно усмехнувшись.
Хотелось прижать ее к себе, усадить на колени… но Лара отстранилась и сделала от меня шаг:
— Что теперь?
— Сейчас в клинике представители службы контроля, — вернулся я к разговору. — Всех, кто впервые столкнулся с оборотнями, они заберут.
— Я не хочу, — прошептала она испуганно.
— Чтобы этого не произошло, Алан сделал тебе новые документы. — И я кивнул ей на тумбочку, на которой лежала прозрачная пластиковая папка.
Лара нерешительно шагнула к ней и извлекла свой паспорт.
— Князева Лариса Дмитриевна? — просипела сдавлено, широко раскрыв глаза на первую страницу. — Что?
— Для инспекторов ты — моя жена. И ты давно обо всем знаешь.
Я задумался, стоит ли ей сейчас говорить о своей метке. Но решил, что лучше повременить. Потому что к этому придется приложить объяснение, какого черта я ее пометил. А я и сам плохо это понимал.
— Подожди, — замотала головой Лара, — а как потом? Что это все будет значить? Разве так можно? И что с этим делать?
— Так, сядь, — приказал я, осторожно поднимаясь с кушетки. Дурнота, кажется, прошла, обезболивающее подействовало, и я мог дойти до стационарного телефона и не потерять сознание.
— Зачем это тебе? — послышалось растерянное в спину.
— Ты не должна была во все это влипнуть, — сдавленно ответил я и приложил трубку к уху. — Это Князев. Градусник принесите и еды. Спасибо.
— Ты не рискуешь?
— Требуя для тебя градусник? — усмехнулся я. Лара нервно улыбнулась. — Я не успел подумать.
— Ты вел себя как сволочь, потому что хотел, чтобы я сбежала отсюда…
— Любая другая бы давно сбежала, — улыбнулся я шире.
Лара усмехнулась и вздохнула полной грудью.
— Голова кругом, — пожаловалась она и сползла спиной по спинке кресла.
— Тебе плохо? — подобрался я и поспешил к кушетке, неудачно дернув рукой.
Зашипев от боли, я едва не рухнул на колени, но схватился здоровой рукой за кушетку. Перед глазами потемнело.
— Осторожно, — подхватила меня под руку Лара и помогла усесться. — С рукой плохо все, да?
— Мы быстро регенерируем, — поморщился я, пытаясь сморгнуть пелену с глаз.
— Вот как? — задумчиво посмотрела она на меня. Казалось, что ей гораздо лучше. Дышит ровно, лицо снова приобрело спокойную прозрачность, если не бледность. — А много отличий?
—
