Первая красавица двора - Оксана Зиентек
Слава смущенно дернулась, пытаясь натянуть на себя одеяло. Ну надо же, опять умудрилась выставить себя перед мужем полной дурой! Но граф решительно отобрал тонкое летнее одеяло, отбросив его прочь. После чего перевернул Славу на живот, укладывая так, как, по его мнению, должно. - Если дать усталости застояться в теле, - Наставительно пояснял он в процессе, - она поселится там надолго. И тогда завтра каждое ваше движение будет отдаваться болью. А уж что будет послезавтра...
Чуткие пальцы разминали тело, с каким-то непонятным чутьем находя каждую точку, каждый узелок, где могла бы спрятаться боль. Слава ахала и охала, взвизгивала, когда пальцы мужа задевали особенно чувствительные точки, но граф был неумолим. Наконец-то он закончил экзекуцию и растянулся рядом, опираясь на локоть. - Ну, Ваше Сиятельство, - немного иронично спросил он. - Лучше? - М-м-м... Кажется, да. – Слава блаженно прикрыла глаза. В теле, казалось, не осталось ни одной косточки, но усталость, как ни странно, действительно прошла. – И я, кажется, теперь понимаю, что вы делали в нашу первую ночь. Вы тогда волновались, что я слишком устала в тяжелом парадном платье, да? - Неверно. – Граф хмыкнул, склоняясь так близко, что Слава чувствовала его дыхание на своей щеке. – В нашу первую ночь я просто отвлекал внимание одной очень взволнованной молодой дамы. Вполне удачно, кстати, отвлекал.
И тут же, без перехода, не давая Славе времени, чтобы ответить на подколку. - Ну так как, Зилли? Ваше приглашение еще в силе? - Какое? – Слава совсем потерялась в этой смеси из заботы, иронии и непривычных ощущений. - А, неважно...
***
Старый дом помнил не только отца нынешнего графа, но даже его деда. С каких-то незапамятных пор попав во владение семьи, графской резиденцией он так и не стал. Поэтому поддерживали его ровно в таком порядке, чтобы можно было переночевать ночь-другую по дороге куда-нибудь. Случалось, заезжал сюда и молодой наследник. Да что там, частенько заезжал с тех пор, как его полк стал на постой в этих краях. Но молодой граф всегда был деловит и учтив, а в его отсутствие пожилой управляющий держал в строгости и семью, и прислугу.
Теперь же старый дом с удивлением вслушивался в старые, как мир, звуки. Слышали эти звуки и слуги, невольно втягивающие головы в плечи, пробегая коридором по каким-то своим делам. Кто знает, о чем думали слуги, но дому эти звуки говорили о главном: давно пора поменять обивку на стенах господской спальни, да и мебель бы подновить не мешало... Если бы дома обладали собственной душой, этот дом, наверное, искренне мечтал бы о том, чтобы и молодой хозяин понял наконец-то нужды старого дома.
Но молодому хозяину пока было не до того. А на кухне, как водится, сплетничали слуги. - Ну что, угомонились уже? – Жена управляющего, чопорно поджимая губы, допытывалась молоденькую помощницу посудомойки.
Девчонка только недавно взята была из деревни в господский дом, потому часто бегала с мелкими поручениями «куда пошлют». Вот и сейчас посылали ее под двери господской спальни, чтобы узнать, спят ли уже Их Сиятельства. Жена управляющего мучалась мигренями и в такие дни не терпела на господском этаже ни малейшего шума. Но одно дело – гонять малочисленных горничных, а другое – указывать самому графу, как и когда ему развлекаться в собственной спальне.
Потому почтенная дама предпочла спуститься на кухню, чтобы кухарка приготовила ей успокаивающий отвар. И теперь сидела здесь, мешая прислуге посплетничать всласть и то и дело гоняя кого-нибудь наверх. Видя такое дело, горничные быстро проглотили нехитрый ужин и убрались к себе на чердак. Бойкие девицы, ничего нового они там услышать не ожидали. И уж лучше молодожены, чем ворчание старой перечницы. На кухне остались собственно кухарка и посудомойка, чьи комнаты находились на первом этаже, между кухней и каморкой для сухих припасов. Был еще сам управляющий, которому никак не выпадало бросить жену одну в сварливом настроении, да кухонная девчонка, которую только что в очередной раз сгоняли наверх.
И сейчас эта девчонка только опускала глаза, стараясь сдержать глупое хихикание. - Не угомонились, фру Мейер. - Да что ж это такое-то?! – Всплеснула руками жена управляющего. - Стыд и срам! - Помилуй, дорогая, какой стыд? – Попробовал урезонить управляющий супругу. – Их Сиятельства – в своем доме и в своей воле. - Но и графская воля – не выше воли Творца! – Кипятилась почтенная дама. – А Творец заповедывал скромность. Хотя... Откуда скромность у этих чужестранцев. Наша графиня новая Творца-то хоть чтит? - Осторожнее, дорогая. – Управляющий нахмурился, с опаской поглядывая на остальных обитательниц дома. – Ребята из графской охраны говорят, что сами Их Величества очень даже благоволят к нашей новой графине. Ты уж потерпи как-нибудь, молодожены же...
Его жена уже и сама поняла, что сболтнула лишнего. Просто, так повелось в этом доме с незапамятных времен, что графья наведываются лишь от случая к случаю, а управляющий с семьей, по праву благородства, занимают комнаты на одном этаже с хозяйскими. Но если графу донесут (а донести может кто угодно, мало ли тут лентяев, кому она за годы забот о хозяйстве успела насолить), он ведь может и
