Мама для наследного принца. Три шанса попаданки - Екатерина Руслановна Кариди
— Уходим, — едва слышно проговорил, почти не разжимая губ.
— А… — она крепче прижала к себе малыша, готовясь вылезти из повозки.
И, честно говоря, не представляла себе, как они будут уходить. Если как тогда, то это же ослепительный след, словно комета. Он покачал головой. А потом просто взял ее за руку, и они исчезли. Медленно и беззвучно растворились в воздухе.
Следующий раз Саша ощутила себя живой и из плоти и крови уже в другом месте.
Это был лес. Небольшая прогалина в бамбуковых зарослях. Тонкие стволы, густая зелень, влажная земля, пахнущая прелью, большие замшелые камни, а в центре кострище.
Бэй быстро обошел прогалину и вернулся к ней. Короткий жест, с его руки сорвался поток пламени, между камнями кострища вспыхнул яркий огонь. От него по прогалине прошлась волна сухого жара, сразу стало теплее.
— Можешь присесть, Саша, — проговорил, показывая на плоский камень у самого костра.
А сам отошел к краю, туда, где стволы бамбука росли реже, и несколько раз прошелся вдоль, туда и обратно.
— В чем дело? — тревожно спросила Саша, видя, что он обнажает меч.
— Мы ждем гостей, — ответил он тихо и застыл.
А на краю прогалины одна за другой появились три черные тени.
Саша застыла, боясь шелохнуться, и крепче прижала ребенка к себе. Потому что эти самые «гости» не выглядели мирно, они казались опытными и безжалостными убийцами. Их молчаливое противостояние с Бэем затягивалось, и эта давящая неизвестность выматывала жилы.
Еще некоторое время ничего не происходило, но вот тени по одному стали опускаться перед ее хранителем на одно колено. Тот, что в центре, проговорил:
— Приветствую тебя, цаньчжи гун. Мы не надеялись тебя еще когда-либо увидеть.
Бэй молча кивнул.
— Какой будет приказ? — спросил тот, что в центре.
Саше не было видно его лица, скрытого черной тканью, только глаза сверкнули в прорези. Страшно было ошибиться, но, кажется, все это неожиданно начинало оборачиваться в их пользу.
Или нет. Потому что опять царило молчание, и она не знала, как его истолковать.
Ей было невдомек. Но когда старший в роду меняется, тени, связанные кровью рода, чувствуют это первыми. Сейчас глава семьи Гу был мертв. До тех пор, пока не будет избран новый глава, тени рода переходят в подчинение старшего командира, носящего наиболее высокое воинское звание.
Словно почувствовав ее напряжение, Бэй — нет, не обернулся, лишь застыл на миг, чуть повернув вбок голову. Потом сказал:
— Принесите тигровую бирку.
Его низко-рокочущий голос прошелся по нервам наждачкой. Неужели и он… Ей просто не хотелось верить.
Воины в черном растворились в темноте, а Бэй сразу вернулся к ней.
Хмуро вгляделся.
— Что ты?
Саше трудно было говорить, но она заставила себя.
— Бэй, — начала она. — Ты хочешь как Дэшэн, пойти войной?
Он продолжал хмуриться и молчал.
— Ты же помнишь, чем это закончилось? Бэй, неужели и ты хочешь ввязаться в гонку за трон?
Наконец он отвел взгляд и проговорил:
— Госпожа, я понимаю, тебе может быть дорог император Гуауэй. Но я вынужден действовать так. Прости. Пока жив твой муж-император, ты и твой сын никогда не будете в безопасности. Тигровая бирка…
— Ты вообще слышал, что я говорю⁈ — она не выдержала, сорвалась на крик, из глаз брызнули слезы. — Я не хочу, чтобы убили тебя! Понимаешь это⁈ Понимаешь? Не хочу, чтобы… — она задохнулась. — Чтобы тебя разорвали конями, как… как…
Стиснула малыша и разрыдалась.
Ребенок от этого проснулся и заплакал, стало еще хуже. Саша пыталась укачивать малыша, но он только громче плакал. И тут Бэй опустился перед ней на корточки и стал большим пальцем вытирать ей слезы.
— Госпожа беспокоилась обо мне? — он говорил тихо, и ей казалось, он улыбается. — Не надо. Видишь, ты ребенка напугала? — коснулся золотистой ткани, в которую был завернут малыш и легонько погладил кончиками пальцев. — Шшш. Тихо, не надо плакать.
Как он это провернул, Саша не знала, но двухмесячный мальчик уставился на него круглыми черными глазенками и действительно замолчал. Потом широко зевнул, поерзал и снова сладко засопел. А Бэй уже смотрел на нее, и в его глазах горел тот самый огонь.
— Обещаю тебе, что не умру. И я смогу защитить тебя и маленького. Ты веришь мне?
Верила ли она ему?
Этот мужчина был единственным, кому она верила. Саша кивнула, вытирая мокрые щеки.
— Да.
Он шумно выдохнул и первые улыбнулся по-настоящему. А потом встал:
— Это хорошо. Потому что нам нужно уходить отсюда. Тайцзы Вэю нужна еда. И скоро ему понадобятся чистые пеленки… — он вдруг замялся и принюхался. — Фу, кажется, уже — да.
* * *
Наложницу Джиао не заточили в тюрьму, ее заперли в покоях. Но это было еще хуже. Потому что она постоянно опасалась, что вот-вот появятся подосланные убийцы и задушат ее шарфом или отравят. Терпеть это было невыносимо.
Но Джиао повезло, у ее покоев было мало стражи. Она смогла подкупить стоявшую у дверей служанку, и та согласилась тайно провести к ней главу семьи Ньян.
Глава 18
Ждать было неимоверно тяжело и страшно. Джиао дрожала как лист на ветру, какие только в голову не лезли мысли. Ведь служанка могла обмануть ее, просто взять драгоценную заколку и никуда не пойти. Если так, то ей нужно искать кого-то еще, чтобы послать к отцу, а времени совсем нет!
Однако это еще не самое неприятное, могло быть и хуже. Что, если служанку поймали, и та выдала ее? Или поймали отца, когда он к ней шел?
От страха сжималось сердце, она только и делала, что прислушивалась к шагам, с минуты на минуту ожидая…
Но вот раздались быстрые мужские шаги. И затихли. За те несколько мгновений неизвестности у Джиао оборвалось все внутри. Когда наконец бесшумно отворилась дверь ее покоев, она уже была на грани обморока.
Пришел отец.
— Что ты хотела дочь? Я смог подкупить стражу, но это ненадолго. Так что не тяни время, меня не должны здесь видеть.
Отец смотрел на нее надменно. Говорил тихо и отрывисто и все оглядывался на дверь. Внезапно она разозлилась.
— А ты еще не понял, старик? Или думаешь, что казнят меня одну? — Джиао нехорошо рассмеялась. — Ты плохо знаешь Гуауэя, если думаешь, что тебя он пощадит. Ошибаешься, вырежут весь наш род.
Надменное выражение
