Мама для наследного принца. Три шанса попаданки - Екатерина Руслановна Кариди

Екатерина Кариди

Мама для наследного принца. Три шанса попаданки

Пролог

Громкий голос глашатая разносился над площадью, ветер играл кистями балдахина императора, сидевшего на помосте.

— Императрица Лоан из рода Гу, запятнавшая себя супружеской изменой, приговаривается к смертной казни. Вместе с ней приговаривается к смерти рожденный ею сын. Дитя измены не может стать наследным принцем великой династии. Злые корни должны быть отсечены…

Лоан поверить не могла, что слышит это, казалось, она спит и видит сон. Но достаточно было посмотреть в холодные глаза мужа и торжествующие новой наложницы, так и льнувшей к его руке, на вельмож у трона, становилось ясно. Это не сон.

Глашатай цзай закончил зачитывать приказ, свернул золотой свиток с киноварными императорскими печатями и выкрикнул:

— Выкажите уважение!

Вся площадь опустилась на колени.

Осужденная на смерть императрица Лоан не склонила головы.

* * *

Три часа спустя.

* * *

Тюремный коридор был полон, на каждом шагу стража. Сотник байху прохаживался вдоль решетки, отгораживавшей камеру, в которой была заперта женщина с маленьким ребенком. Беготня, шум, бряцание оружия, голоса…

Ничто не могло отвлечь императрицу. Она писала письмо.

Следовало осторожно подбирать слова. Послание прежде прочтет цензор, потом оно попадет в руки наложницы мужа, и только после этого, может быть, на него мельком глянет он сам. Но это не имело значения, в письме не было ни упреков, ни просьб о помиловании.

Еще вчера она была императрицей Лоан, коронованной по воле небес. Сегодня ее обвинили в супружеской измене. Донос был ложный, наспех состряпанный каким-то недоучкой чжушэн, едва получившим низшую ученую степень на экзаменах.

Но кого волновало, что донос ложный, если есть воля императора, решившего избавиться от мешавшей ему жены? Кто решится рискнуть головой? Даже если бы нашлись желающие вступиться за нее, поздно. Императорский указ отменить нельзя. Приговор оглашен, казнь состоится на рассвете.

Лоан готова была принять свою судьбу с поднятой головой, но вместе с ней муж-изменник приказал казнить и ее сына, маленького наследного принца. Этого Лоан допустить не могла.

Что сделает мать, чтобы спасти своего ребенка?

Она пойдет на все, даже на крайнюю меру.

В последний момент император явил милость. Дозволил супруге перед смертью увидеться с кем-то из семьи. Никого из семьи, отказавшейся от нее, как от прокаженной, Лоан не пожелала видеть. Она просила привести к ней старую няню, письмо было адресовано ей.

Закончив писать, императрица отложила кисть и еще раз внимательно перечитала написанное. Потом уколола палец и оставила в углу письма кровавый отпечаток, а после свернула тонкий лист рисовой бумаги и положила в специальный футляр. По знаку сотника в камеру тотчас же вошли два стражника, один забрал футляр, другой письменные принадлежности. А Лоан села на край невысокого тюремного топчана, на котором спал ее маленький сын, и с тех пор даже не пошевелилась.

Теперь ей оставалось только ждать.

* * *

Прошло еще почти два часа.

Но вот из дальнего конца коридора послышались шаркающие шаги и постукивание палки. Появилась дряхлая старуха, ее поддерживал под руку одетый в грубую темную одежду простоволосый крестьянский парень.

— Эй! Убирайся! Тебе сюда нельзя! — немедленно набросилась на него стража.

— Неужто слепую оставите без поводыря? — раздался скрипучий старческий голос. — Он мой внук, блаженный, немой от рождения.

Спокойствие давалось ценой страшного напряжения, но все это время Лоан сидела не шевелясь и смотрела в одну точку, как будто происходящее ее не касалось.

Наконец байху позволил няне и ее поводырю пройти и коротко бросил:

— Пропустить.

Лоан невольно сглотнула, с усилием сжимая руки.

Шаркающие шаги и стук палки приблизились, потом послышалось звяканье ключа, решетчатая дверь камеры открылась. Старший над стражей пропустил старуху и ее поводыря в камеру, а сам отошел в сторону и замер, повернувшись спиной.

Императрица подняла голову, а слепая няня ощупью двинулась к ней.

— Девочка моя…

Письмо было зашифровано, кто бы его ни прочел, увидел бы только несколько ничего не значащих фраз. Истинный смысл могла понять только старая няня, потому что была ведьмой и сама обучила этому Лоан когда-то. Этот шифр можно было использовать только в крайнем случае. Сейчас такой случай настал.

Получив послание от Лоан, старая слепая няня провела над листом рисовой бумаги ладонью, и на нем вспыхнули совсем другие слова:

«Я, императрица Лоан из рода Гу, добровольно отдаю жизнь и ухожу на перерождение. Да изменится судьба. Я согласна на все, если это спасет моего сына»

Всего миг горели огнем слова клятвы, но этого было достаточно.

Сейчас няня явилась на зов императрицы. И с ней демон-охранник.

«Принесла?» — молчаливый вопрос горел в глазах Лоан.

Няня кивнула и повернулась к деревенскому парню, сопровождавшему ее. Тот незаметно вытащил из рукава своего темного одеяния мешочек и три белоснежных пера.

«Готова?» — прозвучал в голове голос няни.

Сейчас прервется ее жизнь…

Лоан смежила веки. Да.

Парень взрезал коротким кинжалом ладонь, кровь мгновенно истаяла в воздухе. А вместе с ней и три пушистых белых пера. Как только это произошло, старуха развязала мешочек, высыпала на ладонь серый порошок и дунула на Лоан.

«Спи, девочка моя».

Поклонилась и вместе со своим поводырем покинула камеру. А Лоан прилегла на топчан рядом со своим сыном и закрыла глаза.

Глава 1

Саша часто видела один и тот же сон.

Тот роковой день. Авария. Ее маленький сын, которого она не смогла спасти, хотя сама была врачом. Он умер у нее на руках. Каждый раз так.

С того момента Саша не жила, а влачила какое-то полумертвое существование. Муж сначала стал изменять, потом ушел вовсе, но ей было безразлично. Единственное, что имело значение — сны. Она бы все отдала за шанс вернуться в прошлое и спасти сына.

В этот раз сон начинался как всегда. И Саша снова видела, как ведет машину, а маленький Антошка сидит в детском креслице рядом, болтает и теребит в пухлых ручках игрушку. Она жила в этих снах.

И вдруг сон сменился.

Все исчезло, заволоклось молочным туманом. И из этого тумана возникла женщина в затканной золотом богатой одежде. На голове высокая диадема с драгоценными камнями. Как в китайском историческом сериале… Саша не успела изумиться во сне, а женщина проговорила:

— Спаси моего сына.

— Что? — не поняла Саша, но сердце все равно зашлось