Во власти демона - Вера Добрая
– Признаю, – ответил, не опуская головы и не отводя в сторону глаз.
В зале воцарилась тишина, которую нарушил громкий всхлип Айшеллы и быстрый цокот ее каблучков. Сестра убежала, потому что посчитала себя виноватой в смерти Халифа, ведь именно она попросила меня поехать за ним. Надеялся, она вскоре узнает правду и перестанет свято верить всему, что вдалбливает ей в голову Харания.
– И зачем ты это сделал? Какова цель? – прищурился отец.
– Ты пригласил мага. Так воспользуйся его силой и сам посмотри, – усмехнулся, зная, что данная процедура точно неизбежна, так какой смысл было зазря стирать язык об нёбо?
А ещё я хотел, чтоб Акхмалл посмотрел на своего сына и понял, как ошибался на его счёт.
Владыка нехотя кивнул, и я, поднявшись с колен, подошел к нему. Рядом с нами встал маг и коснулся наших лбов своими сухими и неестественно холодными ладонями. Яркая вспышка света озарила сознание, и тело окаменело скованное болью. Я снова переживал тот момент, снова лишал брата жизни, но сейчас все ощущения делились пополам, потому что Акхмалл был рядом. В какой-то момент в душе разлилось чувство гордости, но это были уже не мои эмоции.
Когда магическая сила отпустила мое сознание, я отшатнулся и жадно наполнил лёгкие воздухом, будто до этого не делал ни единого глотка кислорода.
Все молча ждали вердикта Владыки. Ожидал его решения и я.
– Мой сын… – начал Акхмалл, и его голос неожиданно надломился, стал сиплым. – Мой средний сын не умер слабаком. Он принял смерть достойно, и поэтому сейчас его душа хранится вместе с нашими предками. Мой младший сын, Шархнар ослушался моего приказа и получит за это должное наказание, но он не жестокий братоубийца, он… поступил так, как поступил бы каждый демон, обладающий сильным духом.
– Владыка… – горестный вздох Харании разлился бальзамом по моей душе.
– Отец, но… – начал было Шархин, но решения Повелителя не обсуждаются.
– Я всё сказал! А теперь пошли все прочь. Я хочу поговорить с Шархнаром наедине.
Не более чем за пять минут тронный зал опустел. Акхмалл не торопился начинать разговор, а мне по сути тоже некуда было торопиться.
– Я так старался, так надеялся вытравить из тебя всю эту чушь, которую постоянно твердила твоя мать! – произнес мужчина, не поднимая головы и продолжая опираться лбом на согнутые пальцы. – Лейя… не передать словами, как сильно я ее желал и так же сильно ненавидел… Лишь она одна умела смотреть так, будто передо мной не рабыня, а царица…
– Она любила тебя! – сорвался с моих губ сиплый крик, и я, наплевав на все правила, обессиленно опустился на ступеньку, уронив голову на ладони.
– Любовь – это слабость! – рявкнул, и волна огненного жала ударила мне в спину, которой я посмел повернуться к Владыке. – Правящим не стать, размениваясь на эту сопливую чушь! Лишь жестокость и хладнокровие помогают удерживать власть в руках. Лишь страх рождает в демонических душах уважение и покорность. Где бы была моя семья, если бы я поддался чувствам?
– Зачем ты мне это говоришь? Шархин твой приемник, не я. Бастарду с нечистой кровью не место на троне.
– Шархин претендует на трон по праву рождения, но… если ты захочешь, то отнимешь это право одним взмахом крыла. Я видел тебя, сын. Почувствовал такую мощь, какой не ощущал прежде ни от одного высшего демона. Ты бы мог сидеть по правую руку от меня, править вместе со мной подданными и…
– Мне не нужен трон. Я воин, а не Правящий.
– Хорошо. Завтра все соберутся на площади. Ты получишь свое наказание на священных плитах Эхфэра. И больше я не буду таким великодушным, Шархнар. Ещё один поступок, который позволит усомниться в моей власти, и ты умрешь. Сейчас вернись в подземелье и обдумай то, что я тебе сказал. Стража!
– Это лишнее. Дорогу я знаю.
Глава 38. Шархнар
Эхфэр…
Каждый демон находящийся здесь всегда дышит глубоко, чтобы впитать силу этого священного места. Иногда те, кому не позволено бывать в обители, прогуливаясь по белым каменным плитам, могут уловить отголоски предков, почувствовать связь со своими давно умершим близкими, но в данный момент на главной площади Хэймара все собрались не для этого.
Ничто не помогает удерживать власть в руках, как показательная порка одного из членов правящей семьи. Акхмалл прекрасно знал об этом и поэтому выбрал для меня именно такое наказание. В назидание всем, кто когда-либо посмеет пойти против воли своего Повелителя. Подданные должны собственными глазами увидеть то, что Владыка земель Акхимнесса не пощадит никого, даже собственного сына, который много лет сражался бок о бок с воинами, защищая границы от проникновения кархимов.
Не снимая блокирующих силу браслетов, стражники подвели меня к двум каменным столбам, расположенным в центре площади, и усадили на колени таким образом, чтобы мое лицо было видно сидящему на трибуне Владыке. Рядом с отцом по правую руку от него расположился Шархин, а слева устроилась Харания. Сестёр я не заметил, и это радовало. Айшелла конечно уже взрослая и смогла бы спокойно наблюдать за происходящим, но вот мелкая, Ашайя слишком впечатлительная и жалостливая, чтобы вынести подобное.
Несмотря на то, что вокруг толпилась уйма народу, было относительно тихо. Лязг цепей, которыми приковали к столбам мои руки, оповестил всех о том, что скоро появится Талйан, и я отчётливо ощутил запах предвкушения, который исходил со стороны трибуны правящей семьи.
Небо почернело, и над Эхфэром оранжевым заревом вспыхнула ветвистая молния. Акхмалл произнес необходимое заклинание, и палач явился на зов своего хозяина. Здоровенный демон материализовался рядом со мной, и я сразу ощутил смесь запахов из застарелой крови, серы и сырой затхлой земли. Тело Талйа́на бугрилось от мускулов и было скрыто от любопытных глаз лишь кожаной набедренной повязкой. На голове демона был одет широкий чёрный капюшон, позволяющий разглядеть лишь длинные острые рога чёрного цвета и глаза полностью затянутые мраком. От одного взгляда палача низшие демоны за секунду могли осыпаться пеплом, но сейчас я был тем, ради кого Талйан покинул свое измерение.
– Сорок ударов, – озвучил приговор Акхмалл, когда палач, не издав ни единого звука, повернулся к трибуне.
Многие сочли решение Владыки слишком жестоким. Я понял это по ошарашенным вздохам и потоку искренней жалости направленного в мою сторону. Да. Отец не поскупился, чем, конечно же, порадовал Харанию и Шархина.
Всем
