Во власти демона - Вера Добрая
Я с радостью Акхмаллу бы почитала. До хрипоты, до онемения языка, лишь бы только он меня не трогал, а просто слушал.
– Прости, а… могу я задать вопрос? – не знаю почему, но мне безумно хотелось пообщаться с этой девушкой.
А ещё я была уверена, что она в силу своего возраста не заподозрит неладное, если я задам ей парочку странных вопросов касаемо этого мира.
– Нет! – последовал короткий и весьма твёрдый ответ.
– Жаль. Хотя ты вряд ли бы смогла ответить, – вздохнула и уткнулась носом в книгу, к которой на данный момент утратила интерес.
– С чего бы это? Думаешь, я глупая? – возмутилась девушка, и в беседке стало ощутимо жарко, потому что принцесса демонов вспыхнула как светлячок.
Потом она, конечно, опомнилась и вернула себе прежний облик, но зелёные листики и ярко-сиреневые бутоны, которые располагались рядом с ней, успели почернеть и безжизненно повиснуть.
– Прости, Лейя, я не хотела… – произнесла с сожалением. – Если Шархнар узнает, что я испортила цветы его матери, то жутко разозлится. Хотя возможно ему самому скоро отрубят голову!
Ашайя накрыла лицо ладонями и дала волю эмоциям. Не знала, как именно должна вести себя с принцессой, но мне стало ее так жаль, что я подошла и просто обняла. Мне самой хотелось плакать, но я раз за разом проглатывала слёзы, не показывая своей слабости.
Сердце в груди болело, а душа страдала от одной только мысли, что Шархнара могла постигнуть такая ужасная участь. Я не знала, что натворил этот демон и чем заслужил подобное наказание, но искренне не желала ему смерти.
Запрещала себе думать об этом мужчине и мечтать о нём, но сейчас мысли разом ворвались в мое сознание, и стало трудно дышать от тоски и несправедливости.
Я бы очень хотела, чтобы на месте Акхмалла был его сын, Шархнар, но тут же понимала, что в таком случае мне пришлось бы страдать куда сильнее, только уже не физически, а душевно. Я бы не смогла делить мужчину, к которому испытываю симпатию, с другими женщина, и ревность выжгла бы у меня внутри все жизненные силы. Быть игрушкой для утех унизительно и мерзко, но быть влюблённой игрушкой ещё и неимоверно больно. Я знала это.
– Что произошло? Если поделишься, станет легче. Честно, – решилась спросить, когда рыдания Ашайи немного утихли, но ее голова продолжала лежать на моем плече.
И она поделилась. Выплеснула на меня все негодование и ненависть к миру, в котором родилась, и к окружающим ее существам. Словно маленький ребёнок она не понимала многих вещей, но упорно протестовала, не вынося жестокости и несправедливости. Во всем этом огромном мире она оказалась брошенной и непонятой. И на самом деле тёплые чувства искренне испытывала лишь к Шархнару, но и он в итоге совершил ужасный поступок, который юное доброе сердце принцессы не могло никак принять.
Я узнала больше, чем хотела. Даже то, о чем предпочла бы не знать никогда, но это многое для меня прояснило. Заставило понять, что демонический мир намного хуже, чем я его представляла. А ещё мне и впрямь повезло в том, что я оказалась во дворце, ведь за его пределами с людьми обращаются хуже, чем со скотом.
Глава 37. Шархнар
Время тянулось очень медленно, и вскоре я потерял ему счет. Кроме Аграты напоить меня и уж тем более накормить ни у кого желания не возникло, но я был рад и тому, что просто мог посидеть в тишине и отдохнуть. Роль узника меня не смущала, как и покрытый сыростью пол вместо удобной мягкой постели. Мне не раз приходилось ночевать на холодных скалах или пробираться сквозь песок, который забивался во все щели и вызывал нестерпимый зуд в ранах. К мерзким запахам моё обоняние тоже привыкло. Ничто не сравниться с отвратной вонью вывернутых наизнанку внутренностей кархима. Напрягали лишь браслеты, которые блокировали огненную магию и запирали демоническую сущность внутри.
Я без страха и паники ожидал своей участи, потому что не сожалел о содеянном. Моя совесть была чиста перед Халифом, а что обо мне думали остальные, волновало мало.
Когда за мной, наконец, явились стражники, я покорно поднялся на ноги и пошёл следом за ними. Мы поднялись из подземелья, прошли по витиеватым коридорам дворца, миновав главную залу и другие помещения, предназначенные для отдыха и развлечений, и оказались в тронном зале, где на своем массивном троне величаво восседал Акхмалл. Владыка не захотел пообщаться со мной, так сказать, по душам, превратив нашу встречу в показательное представление и демонстрацию своей власти, на которую были приглашены Шархин, Харания и Айшелла. Так же в тронном зале находились стражники, три советника из числа демонов высших рангов и верховный маг, который – либо подтвердит мои слова, либо повесит на меня ярлык лжеца и убийцы.
Меня подвели к Владыке и ударили по ногам, заставляя опуститься на колени. От такого зрелища лицо Шархина довольно заострилось, а губы царицы дрогнули в ехидном оскале.
В присутвующих существах, которых я называл семьёй много лет, было столько ненависти и злобы, что в горле запершило. На их фоне выделялась лишь Айшелла, которая смотрела на меня широко распахнутыми глазами и кажется, до сих пор не верила, что происходящее реально.
– Я так разочарован в тебе, Шархнар! – с яростным рыком произнёс Акхмалл и поднялся на ноги, чтобы подойти ко мне. – Скажи, чего же тебе не хватало, сын? Как посмел ты совершить такой гнусный поступок? Я принял тебя в семью! Окружил всеми благами, как истинного принца, а что получил взамен? Непокорность и предательство?!
Отец схватил меня за горло и, глядя в глаза, заставил подняться с колен. Я чувствовал, как кожа на шее начала медленно плавиться под натиском гнева Владыки, но не издал ни звука. Мне ещё не дали права говорить.
– Убей его, Акхмалл! Прикончи этого мерзкого ублюдка лишившего нас сына! – взвизгнула Харания, но пальцы верховного демона разжались, и мое тело с грохотом повалилось на пол.
– Говори, Шархнар. Я хочу услышать, что ты скажешь в свое оправдание, – небрежно махнул рукой в мою сторону и вернулся на свой трон.
– Мне не за что оправдываться, Повелитель. Я поступил так, как велело мне сердце. Ты послал своего среднего сына на смерть, а я такой участи Халифу не желал…
– Но убил его! – рыкнул Шархин, за что получил неодобрительный взгляд от отца.
– Ты признаешь, что кровь Халифа
