Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес
Сидящая в кресле фигура наклоняется вперед. В тот же миг камень лорста разгорается ярче, освещая ее лицо.
– Вы, – выдыхаю я. Я знаю это лицо. Не знаю откуда, но она мне знакома. Фигура из моего сна. Ее прекрасные, иссеченные временем черты служат оправой для пары пронзительных золотых глаз.
Теперь же эти глаза оглядывают меня, медленно скользя вверх и вниз по моему помятому платью.
– Ну и ну, – говорит незнакомка, слегка выгибая одну бровь. Ее голос сочится насмешкой. – Да ты выглядишь очень… по-трольдски.
Я скрещиваю руки на полуобнаженной груди, внезапно отчетливо осознав, сколь мало ткани пошло на это платье. Одно дело носить его среди трольдов, вкупе с вычурным воротником, который прикрывал существенную часть моей плоти. Но оставшись в одном лишь шелковистом нижнем платье, я чувствую себя почти голой, стоя перед этой женщиной. Этой человеческой женщиной.
– Кто вы? – требую я ответа. – Что вы здесь делаете?
– Тебя увидеть пришла, разумеется. – Женщина слегка склоняет голову набок. – Надеялась, что ты сразу же меня разыщешь. Но у тебя, похоже, нашлись другие дела.
Я качаю головой, игнорируя жар, приливший к щекам.
– Зачем мне вас искать? Я не знаю, кто вы!
– Да неужели? Ты уже забыла наш разговор?
– Какой разговор?
– Нашу маленькую беседу на пороге смерти.
Произнося эти слова, она касается одной из многочисленных ниток кристаллов, висящих у нее на шее. Загорается камень – это урзул, пульсирующий глубоким фиолетовым светом. Он притягивает мой взгляд, и, когда я смотрю на него, мне кажется, будто облака в моей памяти внезапно расходятся. Проявляются образы, сопровождаемые голосами, поначалу неразборчивыми и незнакомыми, но постепенно переходящими в узнаваемые слова.
Дитя, ты думаешь, что, прогнав парочку вогг с улиц, ты надолго решила все проблемы?
Но не сомневайся, маленькая принцесса, – Арраог, Огонь в Сердце Мира, ворочается.
Но ты ведь не просто кто-нибудь, верно? Тебя одарили боги. Наделили тебя божественными благословениями, предназначенными для достижения божественных целей…
Все возвращается ко мне потоком: все, что я позабыла. Я оторопело смотрю на женщину, сидящую передо мной.
– Я… Я думала, что вы мне приснились.
– Приснилась? О нет. Мертвые снов не видят, знаешь ли. – Старуха поднимается. Ее одежда столь же прохудившаяся и поношенная, как я помню, а многочисленные нитки кристаллов тихонько бряцают друг о друга, когда она двигается. Из теней возле стула она достает кривую трость и тяжело опирается на нее, приближаясь ко мне.
Я делаю шаг назад, но моя пятка ударяется о дверь. Я собираюсь с духом и поднимаю подбородок. В конце концов, это ведь просто маленькая старушка.
– Вы все еще не сказали мне, кто вы, – говорю я.
Она пожимает плечами.
– Ай, это не важно, так ведь? Что важно – так это твое мне обещание.
– И в чем же оно заключается?
– Ну как же – схватиться с драконом, разумеется.
Мои глаза округляются.
– Я такого не обещала.
Она фыркает и резко ударяет концом своей трости об пол.
– Проклятье. А я-то надеялась, что ты об этом забудешь. Так значит, ты помнишь, что я тебе рассказывала об Арраог, верно?
Мгновение я колеблюсь, но наконец киваю. Я не хочу помнить. Но это знание преследовало меня с тех самых пор, как я вышла из того пруда, с тех самых пор, как Фор принес меня назад, в Мифанар. Мысленным взором я вновь вижу тот сон о могучих созданиях, сплетающихся в необъятном звездном танце.
– Вы говорили, что она пробуждается. Что хочет уничтожить этот мир. Но почему – вы сказать не могли.
– Не так уж и важно почему. Важно то, что это произойдет. Собственно, уже происходит. И тебе нужно это остановить.
Наверное, мне стоит кликнуть стражников, которых Фор обещал поставить за дверью. Но я не могу. Что-то шепчет на задворках моего сознания, говорит мне, что привлекать внимание и к этой старухе, и к себе будет неразумно. Даже опасно. Но это ведь нелогично.
Я прищуриваюсь.
– Это вы не даете мне позвать стражу?
Обе брови на лице женщины взметаются вверх.
– С чего ты это взяла?
Я не отвечаю. Потому что теперь, когда я произнесла эти слова вслух, они кажутся глупыми, мне за них стыдно. Но даже это ощущение будто бы мне не принадлежит. Заскрипев зубами, я хмуро смотрю на женщину.
– Не знаю уж, чего вы пытаетесь добиться, прокравшись в мои покои и… творя надо мной магию. Что бы вы ни говорили или ни делали, вы не превратите меня в того, кем я не являюсь.
– И что ты хочешь этим сказать, дитя?
– Я хочу сказать, что никоим образом не смогу помешать дракону уничтожить мир.
– Ну, в данный момент нет. Тебе просто нужно немного поучиться.
Она сумасшедшая. Это единственно возможное объяснение всего этого безумного разговора. Я вскидываю руки.
– Да неважно, что вы думаете! Никакое обучение в мире тут не поможет. К тому же мои силы уже не те, что раньше.
– Правда? – Женщина взволнованно делает шаг вперед, ее взгляд становится еще более пристальным. – И что поменялось? Объясни.
Я открываю рот, но слова не идут. Как мне описать кому-то, кто сам такого никогда не испытывал, эту странную пустоту внутри, это гулкое пространство, что когда-то заполняли эмоции других людей? Да, занятия любовью с Фором пробуждали часть былой чувствительности. То же сделала и кристальная песнь Вулуг Угдт. Но это не одно и то же.
– Они просто… пропали, – тихо говорю я. – Быть может, не полностью. Но они уже не такие мощные.
– А, да. – Лицо старухи сморщивается в улыбке, демонстрируя пугающий набор крепких белых зубов. – Да, такое бывает в процессе перехода. Поначалу почти кажется, будто ты их полностью потеряла. Но это не так. Поверь мне, дитя. Божественный дар не дают и не забирают просто так. У дара всегда есть назначение. А твое назначение, нравится то тебе или нет, – убить Арраог.
Качая головой, я выдавливаю из себя короткий смешок.
– Мне жаль. Даже будь мой дар таким же сильным, как раньше, он никогда не делал… такого. Он и мухе не мог навредить, что уж и говорить о том, чтобы убить кого-то.
– До сей поры – не мог, – соглашается женщина. – Но ты не понимаешь, в чем заключается твой дар. Ты всю свою жизнь потратила на попытки справиться с ним. Контролировать его с помощью того камешка, что я тебе послала.
– Что? – Я тут же хватаюсь за кулон, висящий на шее. Он лежит у меня в кулаке, мертвый и неподвижный, но контуры
