Анна Лоуренс (СИ) - Рябченкова Марина

— Ты любой ужин превращаешь в катастрофу, — бросил на выходе из ресторана Джон.

— Ты унизил меня, — на ходу и со злостью процедила я.

На подходе к лифту замолкли оба. Двери разомкнулись, и вместе с другими людьми я и Джон молча вошли внутрь.

Лифт медленно пополз вверх.

Очень хочу высказаться, но в присутствии людей в небольшом тесном пространстве это явно неуместно. Нервно жду, когда золотистая стрелка на табло над головой достигнет цифры одиннадцать.

Когда двери с лязгом отворились, молниеносно выхожу из лифта. На пути к номеру Джон схватил меня за руку и удивительно спокойно произнес:

— Лонгер — скользкий человек. Самолюбивый и гордый.

— Тогда зачем ты…

— Но еще он очень важный человек, — резко добавил Хэнтон. — От него многое зависит в нашем предприятии, и я не могу допустить, чтобы твоя выходка сколько-нибудь стоила общему делу.

— Ясно. Отдаешь меня на растерзание во имя высшей цели, — со злым сарказмом отчеканила я.

— Не преувеличивай, — строго заметил Джон и мягким прикосновением руки корректирует мое направление в его номер. Когда закрылась дверь, меня припечатали к ней прежде, чем я успела что-то сказать. Удивленная, не успеваю даже опомниться, когда Джон впился губами мне в рот, крепко сжав пальцы на тонкой талии. Поцелуй, сильный и глубокий, ошеломляющий, заставил мгновенно позабыть всю злость на Хэнтона.

— В этом деле не я один, Анна, — прервав поцелуй, шепчет мне в губы Джон. — И если сделку потеряю я, ее потеряют и мои партнеры.

— Чего ты хочешь от меня?

— Понимания, — подушечками пальцев ласково проводит по моим щекам, сохранив при этом строгость взгляда. — Для этих людей ты работаешь на меня, а значит, твои ошибки — моя персональная ответственность. Ты понимаешь меня?

Не хочу соглашаться, но возразить нечего. Джон остался удовлетворен реакцией моего лица и, склонив голову, коснулся губами оголенного плеча. Умопомрачительное удовольствие, когда колючая щетина касается нежной чувствительной кожи, и я прикрываю глаза, вытянув для этих поцелуев шею.

На рассудок неизбежно опустился туман, но упрямые мысли остаются где-то рядом, подстегивая горячую злость полыхнуть еще ярче. Когда туман рассеялся окончательно, глаза мои открылись.

Мне без устали указывают, что делать, куда идти и что мне говорить. Что бы я ни делала, ни в мыслях, ни в желаниях не могу оставаться свободной до конца, в отличие от Хэнтона. Я завидую его свободе и злюсь, что не могу обладать ею даже в самой малой ее части.

Мужчина подобрался к моим губам и, не прерывая поцелуй, неторопливо расстегнул молнию платья. Стянул плотную материю с моих плеч, и платье упало к щиколоткам. Руки Джона поднялись к кружевному бюстгальтеру, и, как только проворные пальцы настигли застежек, я сразу укусила Хэнтона за губу. Я сделала это уверенно и достаточно больно, Джон с громким выдохом отстранился, в его глазах застыл вопрос.

Я не даю мужчине возможности опомниться и укладываю свою ладонь ему на грудь, мягко подтолкнув к спальне. Не свожу с него прямого и уверенного взгляда.

В глазах Джона понимание, он больше не удивлен и послушно следует моим молчаливым инструкциям. Уже в спальне тихонько толкаю мужчину на кровать и ставлю свою изящную ножку в кружевном черном чулке меж его ног.

— Сними, — мой голос звучит как приказ, и в тот же миг на губах Хэнтона возникла тень улыбки.

Грубая ладонь легла мне на голень, медленно заскользив вверх по коленному сгибу, поднялась выше кружева чулка к трусикам. От его прикосновений захватило дух, и мне пришлось приложить усилия, чтобы держать свои чувства под контролем. Улыбка Хэнтона стала шире.

Пальцы Джона лениво возвращаются к чулку и стягивают его. Едва я подставила вторую ногу, мужчина рывком притянул меня к себе и я неизбежно оказалась сверху.

— Джон… — мой голос больше не звучит уверено, как прежде.

Мужчина сжал меня в своих объятиях и, несмотря на молчаливый протест, припал к губам. Его губы быстро переместились к мочке уха, и я вздрогнула. Он укусил меня!

— Хочешь связать меня? — с усмешкой выдохнул Хэнтон у самого уха, и новая волнительная дрожь пронеслась по телу.

Я легонько отстранилась и посмотрела Джону в глаза.

— Пару часов назад ты связал меня по рукам… — с претензией выдохнула я ему в губы, подразумевая непростой для меня ужин в ресторане. — Я хочу сделать с тобой то же самое. Позволишь?

Я испытующе смотрю на мужчину, а он похожим взглядом смотрит на меня. Хэнтону не слишком нравится моя затея. С тяжелым выдохом он уложил пальцы мне на бедро и неспешно стянул второй чулок.

По его очень серьезному взгляду я сразу понимаю, что подобной уступки для меня больше не будет. Джон раскрыл передо мной ладонь. Не затягивая момент, я стянула с его пальцев черные плотные кружева.

Выпустив меня из кольца своих рук, мужчина опустился на кровать, безропотно позволив привязать сначала одно запястье, затем другое. Сквозной узор на изголовье кровати пришелся очень кстати.

Я улыбнулась.

— Нравится игра? — склоняюсь к его лицу, но сохраняю дистанцию, чтобы он не смог коснуться моих губ.

— Предпочел бы, чтобы на моем месте сейчас была ты, — с хрипотцой в голосе заметил он. В серых глазах плавится сталь.

Я восседаю на нем в кружевах шелкового белья. Медленно-медленно расстегиваю его рубашку, пальцами заскользив по широкой обнаженной груди. Чувствую, как Джон напрягся, рука его дернулась, но прикоснуться ко мне мужчина не мог.

Я снова улыбнулась. Выпрямилась, самодовольно оценив всю силу его нетерпения.

— Знаешь, а я и не предполагала, какое удовольствие может принести маленькая власть над Джоном Хэнтоном. Восхитительное чувство! — говорю ему я. Взгляд Джона стал подозрительным. — Вот только…

Контролировать охотника в своей постели — не самая сложная задача, еще сложнее держать под контролем собственные волю и мысли, что так отчаянно жаждут продолжить процесс.

— Что ты делаешь? — выдохнул Джон, когда я сползла с постели и стянула с вешалки в шкафу одну из его белых рубашек.

— Я хочу получить извинения, — спокойно сказала я, накинув тонкую материю себе на плечи.

— Анна! — с яростью бросил Хэнтон. Дернулся, но чулки прочно удержали его на месте. — У тебя есть возможность исправить эту глупость только здесь и сейчас.

— А не то…? — невозмутимо спрашиваю я.

— Берегись, — в голосе улавливаю нотки подлинной угрозы.

Я напряглась. Теперь даже извинения мужчины не заставят меня развязать его вот так сразу.

— Я рискну, — сказала я и в противоречивых чувствах поспешно ухожу. Могу только надеяться на то, что мой голос прозвучал уверено.

Уже поздний вечер, с чашкой горячего какао в руках смотрю, как за окном сыпется редкий снег. Красиво и спокойно, но руки мои дрожат, я чувствую маленькое торжество, сопряженное с диким страхом.

Мне нужно расслабиться и подумать о чем-то хорошем, но ничего не приходит в голову, кроме привязанного к кровати Джона. Какая-то сила заставляет меня жалеть о сотворенном…

— Дорогая, — за спиной, у самого уха, произнес вкрадчивый голос, и кружка вывалилась у меня из рук.

Я резко обернулась и поясницей вжалась в край стола, всерьез рассматривая возможность переползти по его гладкой поверхности на другую сторону.

— Как ты выбрался? — сердце забилось как у испуганного зверька.

— Пришлось сломать кровать, — проговорил Джон, подступив ко мне еще ближе.

Мужчина, кажется, необычайно спокоен, и от этого становится еще страшней.

Джон мягко притянул меня к себе и губами прижался к моим губам, раскрыв мне рот в глубоком и сильном поцелуе. По венам растеклось приятное тепло, а сердце бьется так, будто выскочит сейчас из груди.

Его нежность… Это неожиданно.

Мужчина оторвался от моих губ, не выпустив из кольца своих объятий.

— Прости меня, — вдруг выдохнул он. — Прости за этот вечер и за все, через что тебе пришлось пройти сегодня.

Слова прозвучали искренне. Я потрясена, но все равно смотрю на мужчину с некоторым недоверием.