MAYDAY - Ксения Кантор
Дежурный выдал защитные костюмы и противогазы. Форму для выезда из огнеупорного материала собирали по пожарным частям, там же нашли отличные противогазы: с широкой панорамной маской, которая практически не сокращала обзор. И хотя кузов «Урала» тщательно обрабатывался после каждого рейда, парни нацепили противогазы, прежде чем залезть в кабину.
***
Как только выехали, все разговоры окончательно стихли. Теперь Дэна окружали сосредоточенные, посуровевшие лица. Каждый мысленно настраивался на скорую встречу с тварями. Сколько в рейды ни ходи, а все одно, к этому невозможно привыкнуть.
Показался Кремлевский проезд. Справа – изъеденная воронками от гранат Красная площадь. Все помнили, как отступая в Кремль, солдаты, уже не церемонясь, кидали гранаты одну за другой, лишь бы уничтожить побольше тварей. А они все лезли и лезли, со всех концов Москвы стекались на запах свежей еды.
Чуть поодаль черными огрызками торчали из снега сгоревшие ели. Все как в песне: горели они красиво и долго, точно факелы несколько часов озаряли все вокруг ярким светом. Жаль было, конечно, но то вынужденная мера. По разлапистым елям мертвяки могли легко перемахнуть через стену.
Через минуту взгляду открылась не менее живописная Манежка с темным провалом там, где раньше под землей находился Охотный ряд.
Вскоре вывернули на Большую Якиманку. Темные дома, как надгробные плиты, высились над опустевшими улицами. Безжизненный, холодный город превратился в громадное кладбище, братскую могилу, где нашли последнее пристанище миллионы людей. В наступивших холодах был один только плюс – снежный покров укрыл трупы и мусор, преобразив тротуары.
Пух уверенно вел машину. Дорога после танка давалась легко. А вот сидевшему за управлением «Арматы» Игорю приходилось несладко. Ехать нужно было так, чтобы отталкивать и разворачивать преграждавшие путь машины. Иначе «Урал» встанет. Двигались по заранее оговоренному маршруту, избегая туннели, мосты, узкие улочки в центре, которые превратились в непроходимые кладбища машин. Там и танк не пройдет.
В Урале их ехало шестеро, не считая водителя. Вместительный кузов предназначался для провианта. В направляющем танке сидело трое: Игорь за управлением, два товарища на пушках в случае непредвиденной опасности. Такой нехитрой комбинацией они и путешествовали по улицам опустевшей Москвы. До рассвета оставалось пять часов. За это время нужно было доехать до пункта назначения, найти супермаркет, взять все необходимое и быстро свалить, пока не рассвело.
На очередной кочке Дэн подпрыгнул и прислушался. До слуха доносился шум двигателя и кое-что еще. Поначалу едва заметный, но по мере движения тревожный звук становился все отчетливее. Этого еще не хватало! Окончательно убедившись, что ему не показалось, командир ухватился за поручни, чтобы сохранить равновесие, и подобрался к кабине. Отодвинув заслонку, довольно мрачно заметил:
– Пух, задний мост стучит, – ясно же, если встанут колеса, им конец. Выжить ходокам в заснеженной Москве, да еще при свете дня, невозможно. Это понимал и сам водитель, а потому ответил сквозь зубы:
– Слышу. – после чего чертыхнулся и в сердцах заметил, – клянусь, с Игорьком и Михеем всю подвеску перетрясли. Еще вчера работало как надо, винтик к болтику, а тут опять… – с нескрываемой досадой закончил он.
– Не хватало еще заглохнуть на середине пути, – заворчал Иван.
– Ты слышь, давай тут не каркай, – урезонил Рыжий. – Оно может и не связано, да вот недавно вторая команда весь вечер про визгунов байки травили, а в следующем рейде трое бойцов полегло, – сообщил Роман и, не обращая внимания на скептический взгляд командира, подытожил: – ты Иван, судьбу-то не гневи, она и ответить может.
Командир успел подумать, что жизнь в лагере накладывала свой неумолимый отпечаток, сделав Рыжего необычайно суеверным, но вслух ничего не сказал. Тем временем «Урал» вывернул на Ленинский проспект. Теперь уж по прямой.
Через полчаса показался памятник Гагарину. Лунный свет заливал исполинскую фигуру, придавая ей почти зловещий вид. Вскинув руки навстречу небесам, великий космонавт должен был символизировать торжество человечества, покорившего Космос. Но сейчас, посреди пустынного темного города, этот жест скорее напоминал отчаяние. Человек с мольбой тянулся к небесам, прося спасения и защиты.
Ребята грустно рассматривали железную статую.
– Дэн, а что с космонавтами стало? – вторя всеобщему настроению, спросил Рыжий.
Командир сцепил руки и некоторое время смотрел на носки ботинок, размышляя: достаточно ли будет формулировки «трындец» или же объяснить подробнее. Все же решил чуть расширить ответ:
– В режиме жесткой экономии станция может продержаться полгода… а потом ребята отправятся в вечное космическое путешествие по просторам Вселенной. Они ведь понимают, что еду и топливо им никто не доставит.
– Во мрак, – протянул Рыжий, явственно представив несчастных космонавтов, беспомощно застывших в невесомости МКС. – Каково это – смотреть на голубой шарик и знать, что никогда сюда не вернешься?
– Зато романтика, умрут в космосе. Почти как герои, а не как сочный завтрак, – верно заметил Никита и затянул ремни огнемета потуже.
В отличие от команды, Данила размышлял о другом. Он, как никто другой, понимал всю безмерную пропасть упущенных возможностей человечества. Цивилизация проделала огромный путь от первых спутников до марсохода «Кьюриосити», запасла немыслимое количество ядерного оружия и даже на орбите выставила пост, а пала от микроскопического вируса. Некому больше разрабатывать и запускать новые шаттлы. Покорение других планет, как и все прочие светлые мысли о космических путешествиях, новых колониях, так и останутся на страницах фантастов.
Есть, спать, выживать. Вот и все, к чему теперь сводилось существование людей. Именно существование. Жизнью это не назовёшь. От безысходности хотелось выть, но вместо этого Данила лишь сильней сжал кулаки.
Подъезжали.
***
Обогнув площадь, машины выключили фары и подъехали к ТЦ Гагаринскому. Главный вход с застывшей револьверной дверью находился в десяти метрах. На стеклянной стене справа виднелась гигантская надпись «Ашан». Отлично, значит, приехали не зря!
– На западе чисто, – послышался голос совсем рядом.
– Шальной, подсвети.
В ту же секунду по фасаду здания заскользили два ярких луча. Метр за метром он вместе с Димкой медленно прощупывал стеклянный фасад. Внешне все выглядело спокойно. Но они повидали достаточно, чтобы не обманываться на этот счет.
– Возьми чуть выше, – попросил Данила, и лучи синхронно поползли по стеклянным блокам вверх. За ними неотступно следовали зоркие глаза. Ребята старались проникнуть внутрь, заметить хоть
