Сволочь и Фенечка - Анна Григорьевна Владимирова
– Могли бы и вы потерпеть! – неприязненно выплюнул он. – А теперь ей приходится терпеть болезненную перевязку!
– Не указывай мне, что мне делать, – понизил я голос. – Ты ничего о нас с ней не знаешь.
– Я ничего не знаю только о вас. А вот Феню знаю хорошо. Она очень хороший чуткий человечек…
– Она – не «человечек», – неприязненно перебил его я, чувствуя, как моего зверя начинает бесить этот диалог. – Она – женщина. Моя женщина. А еще – ведьма. И не твоего ума дело. Ты меня понял?
Перец сжал губы в нитку, раздув ноздри.
– А и правда, с чего вдруг, Сергей? – бросился снова в атаку. – Оборотни не выбирают ведьм, если мне память не изменяет с теоретическими сведениями. Почему вдруг вы решили присвоить Феню ни с того ни с сего? Почувствовали конкуренцию?
– Это с кем же? – не сдержал я брезгливого удивления. – С тобой что ли?
– Ну куда мне до оборотня? – нелепо изобразил он сарказм, вскидывая руки. – Вы же себя считаете лучшими! Люди вам не конкуренты!
– Именно, – припечатал я, сужая на нем глаза. – Поэтому закрой рот и займись делом.
Перец смерил меня презрительным взглядом и развернулся, дергая двери в кабинет. И тут же едва не сбивая Феню с ног. Я только воздух втянул, готовый среагировать, но Феня спокойно протянула Перцу листок, вжимаясь спиной в створку двери:
– Заключение, Роман Павлович.
Перец так и застыл в броске, пошатнувшись на одной ноге, нелепо пригладил волосы и нахмурился на результаты. Я же перевел взгляд на Феню. Полдня обследований выжали ее подчистую.
– Хорошо-хорошо, – деловито закивал Перец, спешно восстанавливая дыхание, и вскинул руку, чтобы приобнять Феню за плечи, только она выкрутилась из-под него:
– Роман Павлович, нам с Сергеем ехать надо. Можно поставить пока все на паузу?
Ее слова удивили нас обоих. Мне показалось, что от нее утренней осталась только оболочка. Перец опустил раздосадовано плечи.
– Фень, обследования закончены, – растерялся он вконец. – Уже можно обсудить терапию…
– В другой раз. Спасибо вам большое, – выпрямилась она, расправив плечи. И, обойдя рыжего, улыбнулась мне: – Поехали?
Я не задавал лишних вопросов – подтянул к себе Феню за талию и увел её к лифту, не прощаясь с Перцем. Кажется, другого раза не предвидится.
– Фень? – тихо позвал я ее в лифте. – Расскажешь, что?..
– Да ну нет смысла, – вздохнула она. – В смысле, в этом всем. По МРТ вообще все печально, не знаю, в чем именно Роман Павлович собирался убедиться…
«Что ты свободна и достаточно расстроена, чтобы было легко затащить тебя в постель», – подумал я про себя.
– Ты слышала наш разговор, – догадался я.
Феня поморщилась.
– Иногда мужчины ведут себя как идиоты.
– Только если они идиоты в принципе. Никак иначе.
Она смущенно улыбнулась.
– Фень, он тебя хочет.
– Да ну… – смутилась она.
– Фень, – закатил я глаза и вывел ее из лифта, – ну я-то точно знаю…
– А, ну да, ты же «считаешь себя лучше человека и вообще люди тебе не конкуренты», – процитировала Фенька Перца и прыснула.
– О, да, мы – оборотни – вообще высокомерные твари, – улыбнулся я.
– А и правда, – легко пихнула она меня в бок. – А ведьмы – и того пуще. И чего к нам лезть, спрашивается?
– Поехали поедим…
***
Когда перед глазами полдня скользят сплошные приговоры всем твоим надеждам на жизнь, тут даже Сволочь не поможет. Я силилась выйти из ступора, лежа в аппарате МРТ, вспоминала наш со Сволочью вечер и утро… только в голове надсадно билось, что он – это не всё. И у него есть страсть. Он безумно любит свою работу – распутывание убийств, поиск виновных, вынюхивание улик. Думаю, даже начальницу он свою где-то в глубине души тоже любит. Ну, как неотъемлемую часть его условий существования. Ему нельзя отказываться от своей страсти. А если всё же компромисс, то очень осторожный, потому что я для Сволочи – тоже не все, как бы он не злился на это.
Но когда мне отдали заключение МРТ, я почувствовала себя как одуванчик, выдранный из земли. Мне захотелось завять. Забыть, что я – бойкий цветок, прорастающий сквозь бетон, малодушно сложить лепестки и засохнуть. На негнущихся ногах я направилась к двери, когда до меня донесся обрывок разговора Романа с Сергеем. Оно и понятно – первый был человеком, а второй – оборотнем. И никто из них не озаботился конфиденциальностью.
Не хотелось бы так думать, но показалось, что Роман действительно просто ищет повод видеться со мной. Может, не зря мне казалось, что он проявлял ко мне интерес в госпитале. Но факт того, что я неизлечима, а он лишний раз лишь напоминает этими обследованиями об этом, лишил всех моральных сил. И я решила сбежать. К Сволочи. В конце концов, я могу теперь себе это позволить – сбежать к нему. Мне хотелось этого очень. Давно. А теперь он у меня есть.
Но как же хочется взять его за руку и крепко сжать, давая понять всё также, как это делает он. Мы с ним вообще не очень умеем разговаривать о чувствах. А вот то, как он прижимает меня к себе, делает этот навык не таким уж и нужным. Хотя и не решает всех проблем.
– Я немного порасстраиваюсь, ладно? Ты не впечатляйся. Мне нужно погрустить. – Я сложила руки поверх коробки с бисером и устремила взгляд в окно его машины.
– Хорошо, – отозвался Сволочь и завел двигатель.
Пока я проходила обследование в центре реабилитации, погода наладилась. В лужи высыпали солнечные зайцы, заскакали по мокрому асфальту и все норовили прыгнуть в глаз, отразившись от особенно гладкой поверхности. Незаметно мысли полегчали, и я уже бездумно заскользила взглядом по городским пейзажам. Сволочь не трогал. И, что самое приятное, мне не нужно было чувствовать себя за это виноватой или беспокоиться о недосказанности между нами. Он также без слов сгреб с моих коленей коробку с бисером и забрал её в кафе, а пока мы ждали заказ – раскрыл передо мной:
– Пробуй.
Я вздохнула, хмурясь.
– Слушай, твоя реабилитация должна стать чем-то привычным. Знаешь, как есть те, кто вяжут даже в метро или на лавочке в парке. Что думаешь?
– Думаю, что ты прав.
И я запустила пальцы в коробку.
– Только банку эту железную надо поменять на что-то другое.
– Это точно.
Солнечные зайцы нашли меня и тут – отразились от граненого бокала с водой и запрыгали на гранях бусин, пакетики с которыми я разложила на скатерти. Только до них я снова не добралась.
