Раб Наилон. Вкус свободы - Анна Жнец
— Я вхожу! — громко сказала Лу и нырнула в уютный полумрак палатки.
Ее одежда была вся в бежево-золотистых колючках лаксонии, а значит, она опять лазила по горам.
Окинув родителей цепким взглядом, девочка удовлетворенно кивнула своим мыслям и произнесла со значением:
— Я теперь всегда буду гулять в это время.
И скрылась за ширмой своей спальни, тихо напевая под нос задорную песенку.
— А то мне нужен братик. — Донеслось из-за плотной занавески. — Маленький братик, которого я буду учить ходить, говорить и бегать. А когда он подрастет, я покажу ему все свои тайники в пещерах.
Зашуршала ткань: Лу укладывалась спать.
Супруги переглянулись, поняли, что у обоих челюсти отъехали вниз, а брови —вверх, и дружно прыснули от смеха.
Тэлли уже легла, когда Наилон обнаружил, что в доме не осталось воды. Ее не было ни в бочке рядом с кухонным уголком, ни в тазах для умывания, где утром и перед едой они ополаскивали руки. Кто-нибудь ночью проснется, мучимый жаждой, а пить нечего.
Недолго думая, Наилон подхватил пустые ведра и отправился к колодцам возле островка чахлой растительности, где пасли верблюдов.
Воздух был чист и свеж, пах свободой и домашним скотом. К вечеру он становился прозрачным, как вымытое стекло, а днем от знойного марева — как стекло мутное, запылившееся.
Опустив ведра в песок у колодца, Наилон с наслаждением потянулся. После часа любви тело казалось легким, невесомым и гудело от разлитой неги. Хотелось петь и плясать, раскинуть руки в стороны и взлететь, прямо к огромной желтой луне, похожей на головку сыра.
Шорох шагов по песку Наилон услышал, но не придал ему значения: мало ли кто решил прогуляться под звездами перед сном, а может, у его соседей тоже закончилась вода. Расслабленный и счастливый, он откинул деревянную крышку колодца и уже собрался сбросить ведро в шахту, как вдруг…
Затылок взорвался болью, и мир перед глазами погрузился во мрак.
* * *
Первое, что увидел Наилон, очнувшись, — ноги. Грязные волосатые ноги в кожаных сандалиях. Черные отросшие ногти прямо перед своим лицом.
В ушах шумело, картинка прыгала и двоилась, на краю зрения вспыхивали золотистые искры. Наилон наклонял голову вбок, и ему казалось, что внутри разливается тягучий кисель. Волосы на затылке слиплись, а кожу в том месте неприятно стянуло, словно… Словно от запекшейся крови!
Кто-то ударил его по голове!
Обладатель этих грязных ног!
Со стоном Наилон дернулся и понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Его тело будто зажали тисками. Не сразу до него дошло, что он по шею зарыт в песок.
В этот момент сверху что-то капнуло на его нос. Капля обогнула ноздрю и стекла в уголок губ. Во рту разлился тошнотворный вкус железа.
Кровь!
Ошеломленный и испуганный этой догадкой, Наилон снова забился в своих путах — тщетно.
Новые капли, воняющие железом, обрушились на его лицо и макушку.
Он не понимал, что происходит, и с глухим рычанием пытался выбраться из песчаной ловушки, но только зря тратил силы.
Перед глазами возник кусок окровавленного мяса, только-только освежеванной заячьей тушки. В волосы на затылке вцепилась рука, удерживая голову Наилона на месте. В следующую секунду этой влажной заячьей плотью начали грубо водить по его лицу, размазывая кровь по щекам, губам, подбородку.
Что это?
Зачем?
Наилона замутило от страха и омерзения.
Хорошенько испачкав пленника в крови, незнакомец, хозяин немытых ног, опустил разделанное животное ему на голову и отошел на шаг.
Взгляд Наилона скользнул по коротким пыльным штанам, по кушаку на поясе, по мятой рубахе, расстегнутой на груди, и зацепился за лохматую рыжую бороду. Из темноты ночи на него смотрели злые, сверкающие бешенством глаза ши Газиза.
— Ну что, ублюдок, — с ненавистью выплюнул тот. — Старая карга сдохла, и ничто больше не мешает мне с тобой расправиться. Чуешь запах? А твари пустоши чуют его еще лучше. Скоро они будут здесь и откусят твою уродливую ушастую башку.
Наилон скосил взгляд и увидел вдалеке неровные очертания гор. Этот подонок, бывший муж Тэлли, вытащил его, бессознательного, из поселения и по горло закопал в землю недалеко от Долины Мертвых, в пустыне, кишащей монстрами.
Зарычав, Наилон снова задергался.
Наблюдая за его трепыханиями, ши Газиз расхохотался.
— Знаешь, куда я сейчас пойду? К моей драгоценной женушке, к этой шлюхастой дряни. А знаешь, что я с ней сделаю? Я буду ее трахать. Оттрахаю ее за все восемь лет, что она воротила от меня нос. Потаскушка из-под другого мужика мне не нужна. Но я хочу насладиться ее криками. Хочу, чтобы она истекла подо мной кровью.
Перед глазами Наилона потемнело. Из груди вырвался вопль ярости.
Пытаясь освободиться от песчаных оков, он бился, метался, тряс головой, напрягал все жилы.
Тэлли.
Его любимая.
Нежная, чистая, беззащитная, она сейчас мирно спит в своей палатке и ни о чем не подозревает, а в соседней комнате отдыхает ее маленькая дочь. Газиз не пожалеет никого.
Наилон закричал.
Его дикий вопль прокатился по округе и затих вдали.
С гадкой усмешкой бородач приспустил свои штаны, вывалив наружу волосатые яйца и большой мясистый хер, увитый венами. Он взял свою уродливую дубину в руку, направил ее в сторону пленника и блаженно вздохнул. Его тело расслабилось.
Наилона чуть не вырвало. С ужасом он понял, что Газиз собирается сделать. Помочиться на него. Унизить самым мерзким способом. Убить соперника ему было недостаточно. Газиз хотел напоследок поглумиться над своей жертвой, втоптать ее в грязь.
Член в руке подонка дернулся, готовый пустить вонючую струю прямо в лицо Наилона, но тут ветер принес со стороны Долины Мертвых птичий клекот. Наилон знал, кто издает такие звуки. Он уже слышал их. И Газиз тоже, ибо поспешил затолкать свое хозяйство обратно в штаны, так и не совершив задуманного.
Клекот повторился. И прозвучал громче, ближе.
— Счастливо оставаться, — загоготал рыжий негодяй и рванул в сторону скал, в безопасность, к ущелью, ведущему в поселение. К Тэлли. — Развлекай ящеров, эльфийская падаль! А я пока натяну твою жену.
Глава 35
Прищурившись, Наилон разглядел на горизонте три черные фигуры в свете луны. Длинные шеи, мощные хвосты, шипы
