Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
Мда, после такой ночи, когда постель была доведена до крайней точки кипения, не удивительно замерзнуть, когда Князев ушел. Я вздохнула глубже и прислушалась, медленно сжимаясь в комок. В номере было тихо. По телу прошел озноб, и я закуталась в одеяло плотнее. Князев устроил мне такой секс-марафон, что организм ответил повышением температуры? Не удивлюсь…
Тело действительно немного ломило, мышцы ныли, а желудок урчал, требуя еды. Да уж… Сейчас бы поесть и завалиться спать дальше. Губы расползлись в улыбке. Вот это ночка… Сколько раз мы еще занимались сексом? Три? Пять? Я потеряла счет. Со мной никогда такого не было. И я не жалею. Будет, что вспомнить, определенно. Но теперь пора вытряхивать этот приторный туман из головы, собираться в кучу и валить.
Когда запиликал мобильник, я как раз усаживалась в кровати. Номер оказался незнакомым.
— Доброе утро. — От этого голоса у меня ноги сжались сами собой, сердце разогналось за вздох, а кожа покрылась испариной, сбрасывая жар. — Ты еще у меня в кровати?
— Нет, — хрипло каркнула я. — То есть, да. Но уже ухожу.
Я слышала, что Ярослав куда-то шел, и при мысли, что он уже обратился в сволочного хирурга Князева, а я еще витаю тут в облаках, стало не по себе.
— Не уходи, — неожиданно попросил он. — Сейчас принесут завтрак.
Голова немного пошла кругом, но я тряхнула волосами, заставляя себя собраться.
— На моем рабочем столе — твой новый контракт. И заявление на увольнение отсюда. Сядь и изучи все спокойно.
— У тебя тут что, камера наблюдения? — Я спустила ноги с кровати и поднялась, едва не застонав ему в трубку.
Как же все болит!
— Лара, при поступлении в штат другой клиники ты пройдешь обследование сердца, — привычно игнорировал он мои вопросы.
— Ты не сильно забегаешь вперед? Я еще ничего не решила, но это уже не твое дело, Ярослав Сергеевич. Мы же договорились. Увольнение подпишу. Завтрак не нужен.
— Лара, — угрожающе понизил он голос, — будет глупо не воспользоваться этим предложением.
— Хорошего дня, Ярослав.
И я отбила звонок.
Глупо. Знал бы он, к чьему разуму он сейчас взывает! Ту, в которую он меня обратил сегодня ночью, интересует лишь горячая ванная, плотная еда и пачка бумажных салфеток. Я уже умею сдаваться.
Я наспех собралась. Взгляд в зеркало в ванной заставил скрипнуть зубами — Ярослав оставил на моей шее такой размашистый автограф страсти, что ничем не скрыть! Укус к утру немного опух и причинял легкую боль. Пришлось распушить волосы, чтобы хоть немного спрятать это все.
Ну, Ярослав Сергеевич! Сволочь!
Пробегая мимо его рабочего стола, я сгребла заявление на увольнение, расписалась на нем и, подумав, забрала договор, приготовленный для меня рядом. Не буду разыгрывать гордость. По крайней мере, та женщина, которая вчера вернулась в постель своего босса, поступила бы именно так. Не то, чтобы она была мне хорошо знакома, но сейчас лучше побыть ею. Изучу документы спокойно, может, и соглашусь. А, может, и нет.
В коридоре меня ждал мужчина в деловом костюме. Он оживился на мое появление:
— Лариса Дмитриевна, доброе утро. Ярослав Сергеевич сказал отвезти вас домой.
«Незнакомая женщина» спокойно кивнула, ничуть не удивившись — Ярослав должен был убедиться, что я точно покину клинику. Ну и он все же джентельмен.
— Я только вещи соберу в ординаторской.
— Хорошо. Я буду ждать вас на проходной. Через сколько вы появитесь?
— Дайте мне полчаса.
— Договорились.
Вещи из шкафчика я собрала в пакет одним движением, а в ординаторской задержалась. В комнате никого не было. У Князева в графике стояла очередная пересадка, которая должна была вот-вот начаться, и Сава сейчас в операционной. Его чашка с недопитым кофе сиротливо стояла на стойке. Когда зазвонил мобильный, я искала стикер, чтобы оставить пару слов ему на прощание.
— Лала, привет! Сегодня все в силе? — бодро поинтересовалась мама.
Черт, уже? Я совершенно потерялась во времени!
— Привет, да, все… в силе.
— Занята?
— Нет. Вещи собираю. Подписала заявление об уходе только что…
— Зайка, мне так жаль, — вздохнула мама в трубке, но тут же добавила презрительно: — Все же этот козел тебя выжил!
— Я расскажу тебе все… Сегодня.
— Но ты в порядке?
— На удивление да.
Да. Потому что меня грело предложение Князева о работе в другой клинике. Черт, я же хотела еще поелозить эту мысль в голове, но на деле уже внутренне согласилась. Он прав — глупо отказываться от места в клинике, в которой он сам работал.
— Да, в порядке, — повторила я бодрее.
— Ладно. Тогда до вечера. Жду!
— Пока!
Улыбнувшись, я отбила звонок и прилепила стикер на чашку Савы. Только двери вдруг так неожиданно распахнулись, что я дернулась, и смахнула чашку ненароком на пол. Она разбилась с глухим стуком, но голос от дверей заставил забыть обо всем.
— Лариса Дмитриевна! Срочно в операционную! Мы теряем реципиента!
41
Через пять минут я уже натягивала форму, а через десять мыла руки, тревожно поглядывая на суету реаниматологов в операционной.
— Пропустите! — скомандовала, влетая внутрь. — Где Князев?
— Он принимает донорское сердце, — доложили мне.
Мне принялись рассказывать о реанимационных мероприятиях, а я смотрела на мониторы, и картинка не предвещала ничего хорошего. Какого черта клиента довели до такого состояния, непонятно. Хотя, всякое бывает.
— Вскрываем, — приняла я решение и уже взялась за скальпель, когда вдруг откуда-то послышался звериный рев и звук стрельбы.
Охрана за стеклом засуетилась и похваталась за оружие, только их смело рванувшейся с петель дверью. Послышались крики, звук бьющегося стекла и глухой удар. Команда врачей попятилась к стенам, нерешительно переглядываясь, а когда стеклянная дверь вылетела, бросилась в панике врассыпную. И только я осталась со скальпелем наперевес, не в силах отвести взгляд от того, что предстало на входе в операционную.
Сложно было понять, что это вообще. Мысли в голове заметались со скоростью пуль. Мозг в панике пытался классифицировать незнакомый объект, но сдавался потихоньку панике. Ноздри забило запахом крови и медикаментов, уши закладывало от воя сирены и криков персонала. А я смотрела на огромного зверя, выпрямившегося в полный рост.
Медведь? Так у него будто руки
