Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
Меня сковало оцепенением, как во сне. Я не могла пошевелиться, беспомощно раскрыв глаза на приближавшееся чудовище. Все происходившее казалось бредом. Ужасным, как плохой наркоз, в тумане которого беспомощно вязнешь.
Когда послышался выстрел, мне показалось, что взорвалась бомба. Я взвизгнула, а чудовище взревело, мотнув головой.
— Лара, на выход! — заорал Ярослав, обходя операционный стол.
Он держал в руках оружие и целился в монстра. А когда тот кинулся, бросился ко мне и сгреб в объятья, закрывая собой. Послышался пронзительный звон лотков и инструментов и грохот стола. Приборы, все это время исправно отсчитывавшие жизненные показатели пациента, взвыли, а я обнаружила, что Князев тащит меня под руку вдоль стены. Только взгляд был прикован к ужасу, творившемуся за широкой спиной Ярослава — зверюга вытаскивала окровавленную лапу из пациента и… улыбалась! Скалила огромные зубы!
— Господи! — всхлипнула я.
— На выход! — прорычал Ярослав в ухо, толкая меня к проему, усыпанному стеклом.
А дальше случилось много всего разом. С одной стороны в предоперационную вбежала куча охранников с Львом Давидовичем во главе, а с другой на нас с Ярославом кинулся монстр. Я сдавленно закричала, чувствуя, как Ярослав с силой отталкивает меня от себя, а сам кидается на монстра…
…выпустив собственные клыки и когти.
И впивается ими в морду чудовища.
Последнее, что я осознала — мне очень больно и жутко страшно умереть. А дальше — темнота.
***
В смотровом повисла гнетущая тишина. Я смотрел в стенку, временами стискивая зубы от боли. Алан невозмутимо накладывал мне швы на плечо.
— Следи за капельницей.
— Иди ты в жопу! — огрызнулся бессильно я.
— Не дергайся! Рука тебе еще понадобится.
— Зато тебе уже нет, — мстительно парировал я.
— Зато ты будешь последним, кого я оперировал, — спокойно пожал он плечами и размял шею. — Не дергайся. И ты знаешь, я не мог отказаться.
— Не начинай эту песню заново!
Двери смотровой открылись, и внутрь вошел глава диагностики вместе со Львом. Я вцепился взглядом в первого, игнорируя второго. Диагност понял меня правильно и не заставил ждать:
— Ярослав Сергеевич, Лариса Дмитриевна стабильна. У нее легкое сотрясение. Полную диагностику еще проводим. В себя пока не пришла, но это седатики…
— Я скоро подойду, — перебил его я.
— Сделайте ему томографию головы, — вставил Азизов.
— У тебя есть претензии к моей голове? — ощерился я.
— Не шевелись, я сказал! И да, я видел на камере, как ты влетел затылком в стенку операционной…
42
Головой меня действительно приложило не слабо.
Все, что я успел сегодня в операционной — надавить скальпелем на грудину донора, и он рванулся с операционного стола, оборачиваясь в броске. Я отлетел к стенке прежде, чем безопасники Льва открыли огонь. Когда смог снова соображать и двигаться, все вокруг тонуло в криках, вое и звуках стрельбы. И я уже собрался оказывать первую помощь тем, кого еще можно было спасти, когда услышал, что в соседней операционной Лара…
Лев дождался, пока диагност удалится.
— Как он? — поинтересовался хмуро.
— Можешь у меня спросить, — процедил я, вперив в него злой взгляд. — Расскажи про потери. Я с удовольствием послушаю, чего вам стоила эта прихоть.
Он не стал огрызаться. Выглядел выжатым и отчетливо хромал, но ему повезло не сдохнуть. И мне — тоже.
— Главная наша «не потеря» — ты, Князев, — отчеканил он. — Но я был близок, чтобы все же прострелить тебе ноги, лишь бы ты не бегал перед моим прицелом!
— Ты даже в медведя не смог попасть в упор, не льсти себе!
— Кто знал, что он в полуобороте так может?! — вспыхнул Лев сдерживаемым раздражением.
— Все мы так можем иногда! А когда сердце начинают доставать — еще и не так! К счастью, ты все же нашел его затылок на своем прицеле.
— Не благодари, — прорычал Лев.
— Перестаньте уже! — рявкнул Алан. — Лев, что у тебя?
— Прибыл комитет Высших по зачистке, — неприязненно сообщил он. — Держу их в твоем кабинете, пока вы не решите, что делать с Ларой.
И он многозначительно посмотрел на меня.
— Я подтвержу, если ты заберешь ее себе, — вдруг предложил Алан, а до меня запоздало дошло.
Я прикрыл глаза, болезненно морщась. Твою ж мать… Разум заметался в поисках выхода.
— Сотрите записи на камерах, — потребовал я глухо. — Лара не должна попасть на прицел ликвидаторов!
— Ты в своем уме?! — вскричал Лев. — Она видела все это! Тебя и все остальное!
— Ярослав, это невозможно, — вступился Алан спокойно.
— Брось, тебе все равно уже! — рявкнул я, метнувшись взглядом к Алану.
— Тебе — нет! — вскричал он. — Если что-то заметем, и это вскроется, тебе тоже станет не все равно!
— Забирай ее себе, — холодно надавил Лев. — Ты рисковал жизнью, спасая ее! Да еще и так, что любому идиоту понятно, что ты защищал свою самку. Ну, это если ты вдруг не понял еще чего-то… Если и захотят подкопаться — не смогут.
— Я подтвержу, что она — твоя, — повторил Алан. — Решай. И перестань дергаться! Рана снова кровоточит. Антибиотики внутривенно сделай, не шути с этим.
Я сгорбился на кушетке, чувствуя, как схлынул, наконец, адреналин. Тело задрожало, да так, что пришлось сжать зубы, чтобы не клацали. Алан кивнул Льву, и тот убрался.
Нет, я бы не подпустил ликвидаторов к Ларе. Как не подпустил и этого медведя. Инстинкты сработали прежде, чем до меня дошло, что начать забывать Лару у меня не получится. По крайней мере, не так быстро, как хотелось бы. Сначала ее надо будет вытащить из этого всего.
— Ярослав?
— Да, — слабо отозвался я. — Подтверди, что она — моя женщина.
— Я могу помочь с документами, — неожиданно предложил он.
— Думаешь, тебе настолько
