Развод со зверем - Анна Григорьевна Владимирова
Я ошалело моргнула. Тот же голос, которым он просил недавно подержать зажим...
— Какого черта ты со мной так разговариваешь?! — возмутилась, приподнимаясь на его груди.
Наши взгляды встретились, и Ярослав порочно оскалился:
— Может, потому что я все еще в тебе?
Я шумно сглотнула, осознавая, что мы УЖЕ продолжаем. Что Князеву осталось только схватиться за мои бедра и насадить на себя снова, чтобы отказать на все просьбы разом. Я держалась за его искушающий взгляд, обреченно сдаваясь каждому его движению, и задыхалась от происходившего. Если первый раз случился в каком-то убийственном порыве, то теперь Ярослав растягивал удовольствие…
Когда я всхлипнула и зажмурилась, он толкнул меня себе на грудь и оцарапал ягодицы, жестко вжимаясь в мои бедра. А когда его губы обожгли кожу на шее, я вскрикнула. Тело пронзило острым болезненным импульсом, и я задергалась от нового оргазма, пытаясь сжать ноги. И на этом сознание покинуло снова. Я вся будто отдалась Князеву до капли! Послушно пускала его язык в свой рот, стонала и кричала, обессилено сдаваясь любому его требованию.
Когда он перевернулся со мной и придавил к кровати одним сильным движением, я немного протрезвела, но тут же вскрикнула, дурея от его подчиняющей силы. Последнее, о чем я подумала, это сколько же у него никого не было, что он такой голодный? А потом он будто разобрал меня как мозаику на отдельные детали и выбросил лишнее, оставляя лишь опустошающее желание быть здесь и сейчас. С ним. Даже чувство страха о последствиях безнадежно выцвело и потеряло всякую значимость. Все, что мне хотелось — быть его, принадлежать ему без остатка. Потому что откуда-то вдруг появилась уверенность, что без него мне не выжить. А если воспротивлюсь его силе — он меня раздавит…
После второго раза я приходила в себя дольше. Странное опустошенное отупение придавило к кровати. Хотелось просто дышать в этой сонной сытости и не двигаться. И тем более не начинать все это оценивать. Только с очередным более глубоким вдохом грудь ошпарило адреналином от осознания — я переспала с Князевым…
…вместо того, чтобы уволиться!
38
***
Это вышло слишком естественно.
И не только для меня.
Когда я поставил Ларе метку, она… она даже не среагировала почти.
Все прошло идеально. Как по учебнику.
Только я этого не планировал, и нужно оно мне не было.
Когда я набрасывался на нее, то намеревался использовать запрещенный прием, который показался мне последним быстрым способом убрать ее из отделения до завтрашней операции. Для нее бы мое домогательство стало последней каплей, а мне уже нечего было терять. Но звериная часть больше не собиралась себя хоронить заживо и тянуть бремя утраты. Зверь во мне выбрал жизнь. И женщину. И я даже не пытался этого себе запретить. Что тут поделать, если… делать уже нечего?
Я выдохся.
Раньше мы со зверем выбирали одно и то же — прошлое и тоску по Лизе. Но только до момента, когда Лев поставил передо мной новую ассистентку. И на этом наши пути со зверем разошлись. Да и то лишь до сегодняшнего вечера. Я же видел, к чему все идет. А когда Лев запустил в меня этой сплетней, что Лару застукали с кем-то в раздевалке, моя звериная часть взяла все в свои зубы.
Только… теперь все казалось слишком правильным. И это проблема.
Лара вздохнула глубже в моих руках, засопела, решительно выбралась из объятий и села.
— Куда ты собралась?
— Домой.
— Все же хочешь, чтобы я за тобой побегал? — Я тяжело вздохнул, усаживаясь позади. — Что ж, я это заслужил.
— Ой, брось! — поднялась она с кровати, но тут же села снова и оперлась руками, будто собираясь потерять сознание.
Я среагировал быстрее, чем успел подумать — толкнул ее на кровать и уложил пальцы на шею, считая пульс и внимательно слушая его сердце.
— У меня просто задрожали ноги! — раздраженно выпалила она.
— Рот закрой, — жестко перебил ее я. — Какого черта ты не прошла обследование сегодня!
— Не бойтесь, я не дам дуба в вашей постели…
Она попыталась отмахнуться, но мне надоело. Я обхватил ее за шею и вдавил в матрас:
— Лара, ты остаешься сегодня у меня. Я не хочу никуда сейчас ехать. Успокаивать женщину после секса мне еще не приходилось, а воображение у меня не лишено профдеформации, поэтому давай не будем рисковать.
— Как это в вашем стиле — угроза! — сузила она презрительно глаза. — И как вы намерены это использовать?
— Что использовать? — подобрался я.
— Ну, то, что мы переспали! Это повод меня уволить? Скажете, что я сама на вас прыгнула?
— Полежи, — процедил я и поднялся.
— Что? — приподнялась она на локтях. — Куда вы?
Вместо объяснения я сходил в кабинет за ее шмотками и вручил ей ее мобильник.
— Включай камеру.
— Зачем?
— Включай, Лариса Дмитриевна, камеру и наводи на меня.
Она выполнила мою просьбу, глядя на меня обескураженно, но заинтриговано. Я же перевел взгляд в камеру мобильного, когда загорелась красная точка видеозаписи.
— Я, Князев Ярослав Сергеевич, сорок пять лет…
— Сорок пять? — сдавленно выпалила она.
— …Главный хирург отделения трансплантологии, — продолжал я невозмутимо, — сегодня, двадцать третьего апреля, провел потрясающую ночь с Ларисой Дмитриевной Савиной и не намерен использовать это против нее — обвинять в домогательстве, распространять порочащие ее честь слухи и шантажировать этим фактом. Я сам ее захотел до сумасшествия, занялся с ней сексом сначала на своем рабочем столе, потом еще раз — в спальне, и это было прекрасно…
— Хватит, — фыркнула она, убирая мобильник. — Вы — псих.
— Нет, иначе меня бы не допустили до работы. Ты что будешь на ужин?
Наши взгляды встретились. Лара обнимала себя, сжимаясь в комок на краю моей кровати, а я сидел в ее ногах на коленях и надеялся, что моей самоуверенности хватит на то, чтобы хоть как-то начать… Что? Отношения? Я не хочу отношений. Но и отпускать ее из своей постели я тоже не хочу.
— Я не уволюсь, — упрямо заявила она, гневно сопя.
— Мы это обсудим завтра. В душ хочешь?
— Хочу!
— Ужин?
— На ваше усмотрение.
— Ты переходишь на
