Ключ к счастью попаданки (СИ) - Светлана Машкина
Маслица бы ещё сюда, мммм. Ничего, скоро всё у меня появится на столе. Масло, сливки, сметана, творог, сыр. Да с такими экологическими чистыми деликатесами я к концу испытательного срока в сарафаны свои не влезу! Вот смеху будет. Зато приобрету так необходимую в этом мире красоту и округлости. Только как бы они мне боком не обернулись, и ещё одного жениха не притянули.
Едва я впилась зубами в сладкий кусок, зашла Феня.
— Не собрана ещё! — удивилась она. — Улька, тьфу ты, Ульна! Копуша! Допивай взвар, хлеб по дороге дожуёшь — там Пекас ждёт на телеге. Поле-то нонче далёкое. Если поспешим, то по хорошей погоде как есть всё сено перетаскаем.
— А если не поспешим, — вздохнула я и с тоской посмотрела на кружку.
Допивай взвар, ага… Он горячий, между прочим.
— Тогда придётся на следующей неделе убирать, а то и позже. Через три дня дожди зарядят. Польют надолго — пропало наше сено.
То есть как — пропало? Нет сена — мало молока! Мало молока — нет сыра, сметанки, творожка и масла! Нет у Ульны круглых сытеньких щёчек и бочков!
Феня выглянула в окно:
— Ульна, чего гуси тут? Их на речку надо было гнать, где такое видано, чтобы гуси с курами паслись. Поклевали зерна — и кыш отсюда. Вечером приведёшь назад.
— Не заблудятся? — испугалась я.
— Нет. Они умные — пару деньков попровожаешь, потом сами дорогу запомнят. Только смотри — твои, видишь, по правому боку рыжей полосой мечены, это трава такая, краситься сильно. Я всех своих так разрисовываю. Если другой какой приблудиться — гони назад, чтобы люди не искали.
Я споро допила взвар и натянула лапти. Блины с творогом и свой кусок хлеба с мёдом взяла с собой — в обед перекусим.
Осматривая фронт работ, вспомнила выражение «отсюда и до заката». Не то, чтобы поле было до заката, но поработать здесь придётся не один день. Когда же я сырами заниматься буду?
— Феня, ты можешь вечерний удой поставить в сени? Чтобы он там немного подкисал. И утренний тоже, — попросила я.
— Да куда скажешь, — легко согласилась Феня.
Настроение у неё было отличное. Феня что-то напевала себе под нос, изредка бросая на Пекаса лукавые взгляды. Пекас, кстати, делал вид, что увлечён исключительно работой. Или не делал, а правда был увлечён — грабли в его руках так и мелькали, не каждый молодой за моим дедом угонится.
Я пристроилась рядом Феней и с облегчением поняла, что работаю не хуже неё.
— Откуда ты знаешь, что будет дождь? — вспомнила я.
— У Пекаса коленку правую тянет. Не сильно, но чувствует — то к дождю либо к снегу. Если у меня внизу спины ноет, словно отлежала — значит, сильный ветер жди, не иначе, северин нагрянет. А уж коли с утра глаза не открываются — мелкий дождь зарядит не на один день. Пасмурно, муторно, то туман, то с неба капельками моросит.
Ничего себе они у меня синоптики! Прогноза погоды не надо.
— Фенечка, я хочу продукты из молока продавать, мне у кого-то надо разрешения спрашивать?
— Что бы ты не начала продавать — надо, сперва-наперво, получить благословления великих богов, — тоном опытного декана перед зелёным студентом, сообщила Феня.
— Они дадут?
— Если благое дело и товар на благо — дадут, не сомневайся.
Я уверена, что молочные продукты дело хорошее, но кто его знает, как к этому отнесутся великие боги? До сих пор же они не сподвигли своих прихожан делать творог и сыр. Хотя идея, надо признаться, висит в воздухе — молоко есть почти в каждом хозяйстве.
— Если, допустим, я потом захочу сарафаны шить и продавать — тоже к богам?
— Конечно. Куда без них? Ещё надо, чтобы жрец подтвердил, что намеренья твои чисты и открыты.
Какие сложности чтобы всего лишь продать продукт своего труда! Куда же без жреца — он тоже хочет кушать. Не принесём подношений, то, того гляди, придётся самому огород сажать.
— Главное — никого не обидеть, — продолжала Феня. — Великих богов много, всем сразу не угодишь, только жрец знает, с кого начинать. В другой раз другим богам принесёшь — так, глядишь, за год каждого и порадуешь.
Угу. Только уже торговать нечем будет, между прочим.
Глава 30
Обедать сели в тени. Феня достала кувшины с холодным взваром и молоком. Молоко — для меня. Хлеб, яйца, зелёный лук, печёные овощи и какая-то травка, на вкус похожая на нашу петрушку. Пирожки с разными начинками, маленькие, круглые, на два укуса. Всю ночь, что ли, пекла? Она, конечно, всегда была заботливой и хозяйственной, но сейчас превзошла саму себя.
Я выложила рядом блины с творогом. Попробую уговорить Феню продегустировать, она же молоко пьёт.
— Пекас, тебя ждём! — позвала Феня.
— Ешьте, телегу догружу и приду, — отозвался дед.
Я, как самая голодная, ела сразу и всё. Мамочки мои, как же вкусно! Мягкие овощи таяли во рту, травка придавала яйцам пикантность и остринку. От хлебной горбушки шёл тёплый, сытный, упоительный запах.
— Феня, вдруг я за год забуду и кого-нибудь из богов пропущу? — набив полный рот едой, спросила я.
— Никак нельзя. Не переживай, жрец всегда подскажет. Ты, главное, слово глупое не сболтни про богов. Ты ляпнешь и забудешь, а боги — они памятливые.
Ещё и мстительные, наверное. Впрочем, за языком следить надо в любом случае. Ни в каком мире боги не любят, когда их обижают либо насмехаются. Впрочем, люди тоже не любят — в этом мы похожи.
Подошёл Пекас, принял у Фени кружку с взваром:
— Помнишь, как сосед Никол богиню Страду обидел? — спросил он Феню.
— Ой, Пекас, да разве такое забудешь? — засмеялась она.
Я приготовилась слушать занимательную историю.
Богиня СтрАда отвечала за погоду. Надо тебе дождя, солнца и ясных дней, или ветра, чтобы крутило лопасти мельницы — обращайся к ней. Уговаривай, молись, напоминай, в особо трудных случаях проси жреца о содействии.
Считалась СтрАда не вредной, но капризной и переменчивой. Ещё бы — погода!
Сосед Никол к ней особо никогда не обращался, в тот раз получилось случайно. Никол отправился на рыбалку. Всё было отлично, рыба бойко клевала, Никол радовался будущей вечерней ухе. Пока не пошёл дождь. К перемене погоды сосед не подготовился и вскоре промок до нитки. Ему бы уйти — но рыба всё ещё продолжала клевать, хоть и похуже.
Пришлось дрожать, стучать зубами и тягать туда-сюда тяжёлую мокрую удочку.
Наконец, Никол не выдержал.
