Мама для наследного принца. Три шанса попаданки - Екатерина Руслановна Кариди
— Веики, — проскрипела та. — Я Веики.
Хранительница любви, почему-то пронеслось в голове у Саши значение ее имени. Мороз по коже…
А старуха продолжала:
— Семья отвернулась от моей девочки. А я растила ее с раннего детства, я знала ее. И она знала, кто я, потому и позвала.
— И кто вы, Веики?
— Я ведьма.
Что-то такое промелькнуло в незрячем взгляде, а по старческому лицу вдруг пошла рябь. Но все тут же и исчезло. Невольно подумалось: а таков ли на самом деле ее истинный облик?
Саша повела плечом, ощущая, что ее от общения с этой женщиной начинает накрывать дрожью. Зубы начали постукивать, стало даже холодно. Она инстинктивно потянулась укрыть малыша потеплее, он же совсем маленький. Старуха внимательно проследила этот ее жест, однако не сказала ничего, просто сложила руки на своей клюке, показывая этим, что она ждет.
А время идет, между прочим. И ей нельзя медлить, у нее остался последний шанс и только одно перо. Все эмоции после.
— Вы сказали Лоан, что у меня будет три попытки, чтобы изменить прошлое.
И тут старуха скрипуче рассмеялась:
— Глупое дитя. Разве ты не знаешь, что прошлое изменить нельзя?
— Как⁈.. — Саша ошарашенно застыла.
Она же возвращалась в прошлое дважды, и оба раз менялось очень многое.
— Что бы ни происходило в прошлом, оно остается в прошлом, — сказала старуха, подняв к потолку указательный палец. — Есть вехи судьбы, которые нельзя изменить. Из прошлого ты всегда будешь возвращаться в исходную точку.
То есть?
Саша внезапно осознала, какой это силы удар. А потом собралась и спросила прямо:
— Значит, вы обманули Лоан, сказав ей, что будет три попытки все изменить, и выхода нет? Это было жестоко!
— Почему же, — губы старухи странно дрогнули, как будто по ним скользнула грустная, нежная улыбка. — Выход есть.
Саша даже на миг осеклась, потому что это все вымораживало. Делало из нее идиотку. Хотелось рявкнуть на бабку, чтобы перестала издеваться, удерживал только здравый смысл.
Наконец она овладела собой и спросила:
— Какой выход?
— Выход есть, — повторила слепая. — Он прямо перед твоими глазами. Но ты его не видишь.
Слишком уж это звучало издевательски и цинично. Потому что прямо перед глазами у Саши сейчас были решетки камеры и стоявший рядом Бэй. А за решеткой полно вооруженной стражи.
— Если этот выход был, и все так просто, почему же вы не подсказали его Лоан⁈ Почему тогда ей пришлось заплатить жизнью, что призвать сюда меня⁈
— А ты не понимаешь?
— Нет. Я не могу понять, как вы могли так поступить с ней, ведь она вам доверяла.
— Глупое дитя. Твой иномирный разум не видит очевидного. У Лоан не было этого выхода. Но он есть у тебя.
Саша смотрела на нее и не могла понять, а старуха проговорила:
— Думаешь, за что Лоан отдала свою жизнь? Вспомни все. Подумай хорошо, и ты поймешь.
Опять то чувство, что ее подхватывает невидимый вихрь и холодок скользит по спине, покалывая ледяными иголками. Лоан явилась к ней во сне.
Опаловая дымка, колеблющийся образ женщины в золотой одежде.
— Спаси моего сына, — сказала Лоан. — Я не могу. А ты сможешь, если займешь мое место.
И что⁈ И ничего не прояснялось, а ведьма смотрела на нее своими незрячими глазами. И вдруг у Саши в голове щелкнуло.
— Казнь на рассвете, — говорила Лоан. — Но. У тебя будет три шанса повернуть время вспять и переписать судьбу. И верный хранитель-страж.
Вот оно, несоответствие.
Если прошлое нельзя изменить, то как можно повернуть время вспять и переписать судьбу? Мозги вскипали от напряжения, но да, изменить прошлое — не равно переписать судьбу.
И был еще один момент.
Если бы она просто поменялась местами с Лоан, это было бы логично и понятно. Но Бэй, ее личный страж! Он не вписывался в это уравнение. Он…
Сначала Саша воспринимала его как виртуального помощника в компьютерной игре, который просто дает сведения о персонажах и локации. Сейчас все изменилось. Он был для нее мужчиной. Защитником, единственным, кому она верила без оглядки.
Видимо, старуха что-то такое уловила в ее лице, потому что кивнула и утвердительно сказала:
— Поняла.
— Но я…
— Лоан отдала свою жизнь за право призвать защитника. И, — няня Лоан помедлила, странно усмехнувшись. — Ты думаешь, три белых пера нужны были только для тебя?
Вот сейчас Саша действительно онемела, начав понимать, что, возможно, повернуть время вспять и переписать судьбу — было не про нее. Не только про нее. Но и про демона, прикованного к ней и ставшего рабом клятвы. Как их судьбы переплетены между собой, что все это значит⁈
Старуха-ведьма некоторое время наблюдала за ней, потом проскрипела:
— Императрица Лоан, выход есть. Тебе решать.
До этого времени Бэй напряженно слушал и молчал, а сейчас стиснул кулаки и подался к ведьме всем телом:
— Освободи меня!
Ведьма повернулась к нему. Незрячие глаза засветились, потом указала на Сашу пальцем и проговорила:
— Освободить тебя от клятвы может только она.
Саша хотела спросить — как⁈
Но в это время в конце тюремного коридора наметилось движение.
Глава 16
В тот момент у Саши сердце просто куда-то ухнуло, а ее залило холодом.
Неужели Гуауэй передумал, и их казнят прямо сейчас⁈
Она сидела, не дыша, а Бэй, казалось, просто окаменел от напряжения. Но ничего такого не произошло. Пока. Ей трудно было судить. Во всяком случае, она не увидела тут палача и его подручных.
Наконец движение в конце коридора прекратилось, а к байху, командовавшему отрядом, перекрывшим подходы к ее камере, подбежал стражник и что-то тихо сказал. После этого тот отдал приказ воинам перестроиться, теперь они не толпились прямо у дверей, а стояли шеренгами по обе стороны коридора, образуя довольно широкий проход.
Для чего? — опять в голову полезли самые неприятные мысли.
А ведьма, о существовании которой Саша забыла, напомнила о себе прокаркав:
— Думай, императрица, решать тебе. Только…
ЧТО⁈ — так и рвалось с языка у Саши, но Бэй опрередил ее, знаком приказав молчать. А сам подступил к ведьме ближе и рокочущим потусторонним голосом произнес:
— Я говорил не о клятве.
— А, ты об этом? — старуха усмехнулась. — Твое проклятие снимет только смерть.
Он зарычал, один неуловимо быстрый жест, и он держал ведьму за горло. Всматривался в ее лицо и говорил:
— Думаешь, я не сделаю этого?
Сейчас он был страшен, глаза горели
