Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская
Он выбрал караковую лошадку, молодую, нервную. Сам оседлал, вывел из стойла, запрыгнул в седло и пустил по дорожке к потайной калитке, где не было стражи, но ключ от которой был лишь у самого короля.
По притихшему городу король ехал шагом. Лошадка испуганно косилась на припозднившихся, извергающих проклятья или горлопанящих пьяниц, пыталась сорваться в рысь, но Уль удерживал. «Она похожа на Джайри, — вдруг подумал король и усмехнулся. — Стоит немного ослабить внимание, и влипнет в какие-нибудь неприятности».
Но о Джайри… Не сейчас.
Когда кобылка подъехала к «Рыжей кошке», в трактире громко пили и шумели поздние посетители. Ульвар отдал коня служке, прошёл в общий зал, прикрывая лицо капюшоном, а уже из него — по лестнице на второй этаж. Уверенно открыл дверь в одну из комнат, шагнул в мигающий свет.
— Вечер добрый, — сказал в темноту, притворив за собой дверь. — Ты ужинал?
Ему отозвался насмешливый бархатный голос:
— И вам не хворать. Да что-то успел перехватить. Король угощает?
— Уль. Просто Уль, — милостиво отозвался монарх.
Он прошёл и уверенно зажёг свечу. Тёмная фигура в глубине комнаты, сидящая в глубоком кресле, перекинула ноги со стола на пол.
— Не впервой вам, стал быть тут… Уль?
— Ну… с какой стороны посмотреть. Если ты не баба, то, пожалуй, впервой.
Фигура заржала.
— И чё, дамы уже не дают такому красавчику?
— Дамы стоят дорого. Подарки им, мужьям, братьям, отцам…
— Скажите на милость! И что, даже Улю не потянуть?
— Предпочитаю тратить деньги на другие забавы.
Ульвар прошёл и сел в кресло напротив. В дверь постучали.
— Войди, — велел король, а его собеседник тотчас нагнул голову, набросив на неё капюшон так, что лицо его скрылось в тени.
Дверь раскрылась и в небольшую комнату — она же спальня, кабинет и столовая при случае — вошёл высокий, но грузный мужчина, чей подбородок свежевыбрито синел.
— Бэг, любезнейший, — Ульвар обернулся и милостивым взглядом приветствовал хозяина «Кошки», — принеси нам вина и еды.
— Что изволите, ваша милость?
— Жирного, копчёного… И рыбу. Не знаю, посмотри сам. В этот раз со мной не дама, так что чего-нибудь посытнее и покрепче.
Бэг поклонился и вышел.
— Казна кормит? — ухмыльнулся мужчина в тени. Он откинул голову в капюшоне назад, и свет свечи зазолотился о рыжую щетину на его бороде.
— Ну, если уж она преступников кормит, королей, думаю, ей напитать несложно.
— Интересный ты парень… Уль. Вот вроде простой, как если бы бы вместе на вёслах сидели, а вроде… скользкий, как змей.
— Змеи не скользкие. Я ловил. Мягкие и холодные просто.
Они замолчали.
— И что, не спросишь даже, с чем пришёл? — язвительно уточнил человек в углу.
— Не сейчас.
— Ждать умеешь, как я посмотрю.
— Терпение — удача королей.
В дверь снова постучались, и после разрешения вновь вошёл Бэг с корзиной. Молча расставил посуду, приборы и еду. Почтительно установил на столе бутыль с вином, поклонился и вышел. Ульвар положил на тарелку кусок запечённой свинины, полил её соусом. Налил себе вина и вопросительно взглянул на собеседника:
— Будешь?
— Всё, что будешь ты, — согласился тот, засверкав белыми мелкими зубами. — Терпение может и удача королей, но яд — их лучший помощник.
Ульвар хмыкнул, пожал плечами:
— Я не настаиваю. Лично я голоден и хочу совместить полезное с приятным. Если опасаешься, можешь и вовсе не притрагиваться ни к еде, ни к вину.
И король приступил к трапезе с привычным для него волчьим аппетитом, удивлявшем во время оно его воспитателей, которые не понимали, куда это всё потом девается в тощем мальчишке. Сейчас Ульвар же не был так невозможно худ: юность и тренировки расширили плечи, нарастили мускулы, но по-прежнему оставались лёгкость, гибкость и стройность. И аппетит.
Его сотрапезник, поколебавшись, тоже принялся за нож и вилку, однако чутко следил за монархом и брал лишь оттуда, откуда тот только что взял еду.
— И что? Ты меня так и не спросишь, сделал ли я дело? Жива она или мертва? — наконец не выдержал таинственный человек.
Ульвар приподнял тёмные брови.
— Уверен, что сделал. Иначе вряд ли бы я тебе видел здесь, не так ли?
— Верно. Капитан Берси всегда выполняет то, что обещает.
— Без имён, — Ульвар слегка откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на собеседника. Поднял бокал: — За капитанов слова! — и выпил.
Берси оскалился, глаза его превратились в щёлочки. Подмигнул, отдал честь вином и тоже выпил.
— Персиковое… Эх, живёт же кто-то! Ну, скажу я тебе, и дело было! Рассказывать? Или того… Всё же жена брата, всё такое…
— Рассказывай.
— Дело было сложное. Её ж все чайки любили. Солёная королева, все дела. Даже больше, чем папашку. Тот был мутный, а эта… Огонь девка. Даже и жаль как-то, честно сказать. С саблей спала, а не с саблей, так с кинжалом. Вот так просто с голыми руками не подойдёшь. Сколько раз уж пытались. Но ты, Уль, правильный выбор сделал, когда поставил на меня.
— Ты хорошо её знал, верно?
Ульвар посмотрел на капитана поверх бокала вина. И было не понятно, одобряет или осуждает, или восхищается. отпил. Берси тоже хлебнул, выдув разом половину кубка. Пожал плечами:
— Так… Да, ещё с её шестнадцати годков-то… Мне было двадцать, и я уже водил корабли. Страстная девка. Крутили мы с ней роман… Да косякнул я, решил поиграть на ревности. Дурак. Но кто ж мог знать? Такие женщины не ревнуют: либо убивают, либо уходят. Эх, молод был…
— Ясно. Но как же у тебя получилось?
— Чайки фартовых любят. Отчаянных — да, дерзких — да, кто смерти не боится. Как Ларан, чтоб его. К таким удача идёт. А, значит, что? Значит надо, чтобы не шла. Я помог ей выпутаться из одной сложности, а потом повёл на запад, в Зелёные земли. За золотом. Вот только вестник впереди нас шёл. О каждом шаге Королевы враги знали загодя. Она в порт, а там уже её ждут. Она в бухту, а там… Ни казны, ни еды, ни воды.
— Отвернул удачу?
Берси рассмеялся, тряхнул каштановыми волосами, сверкнул зелёными глазами.
— Точно. Отвернул.
— И что ж, чайки взбунтовались?
—
