Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская
— Теперь ты, Дьяр.
— И это всё, что ты можешь, кабанина? — засмеялся Хиус и внезапно оказался пешком и впереди строя. — М-да… Нет уж, ради такого неумёхи хозяин даже с коня слезать не станет. Жирный, как баба. Так что сравни себя не с хозяином, а со слугой, потому как до Дьярви тебе ещё тренироваться и тренироваться.
И наглец прыгнул, перевернулся в воздухе, оказался на руках, подпрыгнул, хлопнув в ладоши, а затем попросту перебежал на другую сторону. На руках. Сделал в воздухе сальто, вскочил и снова рассмеялся.
— Говорю ж тебе, у нас любая баба может как ты. А ты смоги сначала, как я.
Рёв восторга стал ему ответом. Дьярви выдохнул. Девицы завизжали, мальчишки снова восторженно засвистели
— Тебе не жить, Дьяр! — прорычал Рэг.
Но тут вдруг впереди поднялась суета, лучники поспешили оттеснить зевак и сомкнуть конную цепь.
— Король, король едет, — раздался шелест.
Дьярви выпрямился, выпятил вперёд подбородок. Сердце глухо билось. Из-за тех, что стояли справа от него, ему не было видно короля, но приближение монарха чувствовалось. Хиус снова убрался за спины лучников.
Когда Ульвар поравнялся с Дьярви, сердце парня сделало кульбит. По правую руку монарха ехала Джайри. Солнце золотилось в её русых волосах. Девушка хмурилась, кусала губы.
— Нет, Уль. Это никуда не годится! Не красиво. Посмотри, вон у того — рыжий камзол, у этого — кожаная куртка, а тут мы видим синий дуплет. Это всё смотрится как… как хаос, как обычная толпа.
— Ты предлагаешь всем одеться в один цвет? — поинтересовался Ульвар лениво.
— Да. Как одеваются герольды.
— Цвета сеньора?
— Ну… Достаточно одного цвета. Например, красного.
— Как у палача?
Король рассмеялся. Джайри закусила губу.
— Хорошо, пусть будет синий. Или голубой.
Она остановила коня. Кивнула Дьярви, не смущаясь присутствия посторонних, и продолжила:
— Твой цвет, Уль, определённо, голубой. Представь: две голубых человеческих линии вдоль проспекта… Это будет красиво! И… выровнять их по росту… Да, определённо. А хозяев домов обязать украсить фасады цветочными гирляндами.
— Хорошо, — кивнул король. — Джай, делай, как считаешь нужным. Но только учти, даже в Шуге нет столько портных, чтобы в такие короткие сроки одеть всех в одежду определённого цвета.
Девушка задумалась, укусила себя за губу. Кивнула.
— Тогда можно сделать одинакового цвета плащи. Их шить быстрее и легче. Такие, закрытые, чтобы на груди тоже были. И тогда уже будет неважно какого цвета штаны и камзолы.
Ульвар снова рассмеялся, а Дьярви вдруг заметил, что король несколько побледнел и осунулся. Под голубыми глазами пролегли тени.
— Неплохо, Джай. Ференк, ты слышал?
Король обернулся к капитану, ехавшему позади. Тот сдержанно кивнул.
— И да… я снова забираю у тебя Дьярви. Времени остаётся мало — принцесса пересекла Горный щит. Думаю, ей понадобится дня три, чтобы добраться до Шуга. Джай, учти всё это в своих планах.
С этими словами король пустил коня вскачь, оставив позади и герцогиню, и капитана. Джайри кивнула Дьярви, и тот выехал вперёд. Девушка сузила глаза, посмотрела за его спину. Парень обернулся и снова покраснел. Невесть откуда взявшийся Хиус уже стоял позади, держа коня в поводу.
— Это мой слуга… Он может помочь…
Джайри кивнула.
— Отлично. Двое лучше, чем один. Капитан, мы вас оставим. Полагаю, вы лучше меня знаете, что надо делать. Дьярви, следуйте за мной.
— Выскочка… подхалим, — проворчал кто-то за спиной.
И совсем тихо:
— Он просто хорошо подменяет короля…
Тихий смешок.
Глава 10
Спина к спине
Когда-то, когда Джайри было семь лет, отец сказал ей, что она слишком высокомерно относится к людям. Девочка изумлённо взглянула на него и возразила:
— Но, папа, напротив же! Я очень снисходительна к ним. Намного более, чем они того заслуживают.
— Когда-нибудь ты поймёшь парадокс своего ответа, — рассмеялся Морской герцог и растрепал её волосы. Голубые глаза Ларана смеялись.
Джайри надулась.
— Тебе надо об этом Лэйде сказать. Это она их в глаза называет идиотами и мерзавцами… И вообще чрезвычайно груба. А я ко всем обращаюсь на «вы», между прочим.
Лишь намного позже, уже после исчезновения отца, Джайри поняла, что тот имел ввиду. И поделилась открытием с Ульваром. Двенадцатилетний принц выслушал подругу. Рассмеялся:
— А если они и правда идиоты? Как к ним иначе относиться? Но ты будешь глупее любого идиота, если дашь ему это понять.
И Джайри с ним согласилась.
Она была единственной, с кем Уль был честен до конца.
— Яр презирает простой люд, — делился он, лёжа на крыше дворца и глядя в звёздное небо. — Считает, что тот туп, подл, алчен. Твой отец не делил людей по крови. Вообще, Морские герцоги плевать хотели на знатность происхождения. Но не прав ни тот, ни другой.
Им было уже по четырнадцать, и оба читали одни и те же книги, пытаясь понять, как устроена жизнь и в чём её цель и смысл. Джайри обернулась и посмотрела на тощего, голенастого друга. Принц всегда поражал всех своей худобой, даже в возрасте упитанного младенчества Ульвар казался недокормышем.
— Всё дело в образовании, Уль. Не в происхождении. Если дать простым людям образование, если они начнут читать те же книги, что и мы с тобой…
— … то всё равно останутся тупыми и пошлыми. Но, может быть, кто-то из них и изменится. Люди как… лошади. Ими можно любоваться, как твой отец, а можно использовать, как мой отец. Но если это твои лошади, то ты о них заботишься, кормишь, гуляешь, чистишь, наказываешь. И… выводишь новую породу. Как бы ни была хороша лошадь, но именно ты решаешь, как она станет жить и от кого у неё родятся жеребята. Потому что животное не знает, куда и зачем оно живёт. А ты знаешь.
— Ты ужасен, Уль, — честно призналась Джайри.
Принц рассмеялся.
И сейчас герцогиня невольно вспомнила тот детский разговор. Хиус бесконечно раздражал её. Всё началось с того, что, когда актёры читали по ролям написанную лично её светлостью пьесу, странный слуга ржал на самых трогательных моментах.
— Хрень какая-то, — честно признался он в конце и вытер с глаз выступившие слёзы. А затем передразнил: — «Спасти весь этот мир мне суждено…» — и добавил от себя: — Но этот мир, увы, дерьмо.
Джайри старательно
