За час до рассвета - Наталия Корнеева
— Присмотри за ней и накорми. Если спросит одежду…
— Я видел, она в мешке, который вы принесли, — перебил слуга.
Кеймрон кивнул.
Ему не хотелось уходить, но все-таки пришлось. Обернувшись в последний раз на Айри, он пошел и быстро умылся, переоделся и покинул дом.
Дом, в котором второй раз за столь короткое время спала Айри.
«Надеюсь, когда-нибудь она останется у меня не из-за ран», — и он надел перчатки, еще раз напомнил слуге о поручениях и, наконец, вышел на ясную улицу.
Измученная Айри провалилась в сон, и он был крепок и глубок. И темен. Тревоги, волнения, страхи — все это утащило ее на дно черного-черного колодца, и только на немыслимой высоте был виден кусочек ясного неба.
Проснувшись, она долго не могла поверить, что находится не в сырой черной глубине, а лежит на чем-то мягком, в очень теплой комнате. В камине серела зола, откуда-то слева падали косые солнечные лучи, и в них кружились редкие пылинки.
Было жарко. Болела шея.
Айри села, выбралась из-под одеяла и увидела пижаму, испорченную грязью и кровью, чумазые ноги, которые топтали синий ковер с длинным ворсом. Где-то часы пробили четыре раза, и она задалась вопросом, утра или вечера.
Сколько прошло времени?
Все случившееся казалось каким-то далеким. Но не могла ведь она проспать неделю или месяц? Айри осмотрелась. По камину, на котором стояли миниатюрные статуэтки танцовщиц из малахита, она сразу опознала гостиную Кеймрона. Приподняв ноги, поддела ковер и опустила их на пол, но и то было неудобно — она наверняка испачкает светло-ореховый паркет.
Часы пробили пять раз, а солнечные лучи исчезли.
— О, вы проснулись, — в гостиную зашел слуга. — Зовите меня Ловри, — представился он с поклоном. — Подождите немного, я согрею воды и подниму ее в гостевую спальню, чтобы вы могли умыться, госпожа. Ваша одежда уже там. А после я разогрею вам еду.
— Я не госпожа. Называй меня просто Айри, — нахмурилась она.
Он сказал слишком много всего и сразу. И эти мирные подробности были такими странными после прошедшей ночи…
— Вы гостья моего господина, госпожа. Иначе я не могу к вам обращаться.
Айри повела плечом. Через какое-то время Ловри позвал ее и проводил на второй этаж, в комнату, которую она тоже помнила. Все действия давались через силу, она шевелилась, как улитка, которую вырвали из спячки.
На кровати были разложены ее вещи — штаны, свитер, китель. Белье осталось деликатно сложено в мешке. У двери стояли ее сапоги.
Часы пробили девять, когда Айри оделась. Окон в комнате не было, и с закрытой дверью стало немного душно. Она спустилась по лестнице и остановилась, прислушалась. В гостиной было тихо, и Айри пошла в другую сторону — там находилась кухня, и слуга колдовал над очагом.
На веревке висели высушенные травы, внимание к себе привлекал лакированный деревянный буфет у стены, и простой стол в центре на его фоне смотрелся бедным родственником.
— О, вы все, госпожа? — обернулся Ловри. — Еще десять минут, и можно будет ужинать! Я вам здесь накрою, вы не против? Господин Олден предпочитает есть в кухне, а в гостиной стол не разобран.
Айри кивнула. На очаге дымилась кастрюля, упоительно пахло чем-то вкусным, рядом посвистывал чайничек, крышечка на котором подпрыгивала. Слуга ловко управлялся со всем этим — взяв прихватку, он переставил чайничек на стол, и тот затих, только блеснул полированным боком. Следом на столе появилась тарелка, полная дымившейся картошки, и вторая — с мясом. Как по волшебству, рядом с ними появились вилки и ножи. Слуга, смахнув с табуретки невидимую пыль, предложил Айри сесть, и она не смогла отказаться.
— Ох, я совсем забыл! Вашей семье передали, что вы в порядке, — и, сказав это, он удалился убираться в спальне.
Горячая еда обжигала, но Айри была так голодна, что не замечала этого.
Сначала она услышала топот — Ловри сбежал вниз, и вот уже два голоса говорили где-то за дверью.
— Господин Олден вернулся, — сообщил слуга очевидное, и вновь на огне оказались кастрюли и чайничек.
Айри кивнула и перешла в гостиную. Кеймрон поднялся к себе — на втором этаже проскрипели половицы. Айри сложила черно-красное одеяло, села на диван, скрестила руки на груди. Немедленно уйти из дома, чтобы избежать встречи, было бы слишком по-детски, и поэтому она ждала. Ждала, когда он спустится.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кеймрон, как только вошел в гостиную.
— Я в порядке, — и Айри не смогла выдержать его прямого взгляда, опустила голову. — Спасибо, что опять спас меня.
И она не знала, что еще можно сказать. Нужно было подниматься, собирать вещи и уходить, но Айри словно приросла к дивану. Ее наверняка ждали дома, но… Но она была не в силах вернуться туда. Ее родители все поймут по лицу, поэтому перед ними Айри должна быть сильной и смелой, а не печальной и подавленной.
— На улице уже ночь, так что лучше останься у меня. Думаю, вторая встреча с монстром за такое короткое время тебе не нужна.
Айри нахмурилась. Неправильные это были слова.
— Нельзя так. Если я могу, я должна помогать…
И Айри прикусила язык. Заболели царапины на шее, а в ее голове опять зазвучала паническая мысль, что она не хочет умирать вместо какой-то незнакомой женщины.
— И что теперь? Перестанешь спать и будешь бродить по городу ночами в поисках монстра? И что ты с ним сделаешь? Пули не помогают, магия не помогает, — перечислил Кеймрон, который встал напротив, оперся на камин. — Опять подставишь ему шею и героически умрешь вместо кого-то?
Айри вздрогнула и обхватила себя за плечи. Кеймрон сдвинул брови к переносице и повернул три крайние статуэтки танцовщиц.
— Айри, ты слишком зациклилась на этом. Кто сказал, что ты должна всегда рисковать жизнью? Твое благословение не обязывает к этому. Оно дано для твоей собственной защиты. Уверен, фея сильно удивилась бы тому, как ты используешь ее дар.
Она вздрогнула и посмотрела на него. Злость и ярость исказили лицо, но Кеймрон не дал ей высказаться.
— Послушай, Айри. Я ведь тоже обладаю уникальным даром. Задумывалась ли ты хоть раз, на что я способен? — она моргнула и, опешив, кивнула. — Маг с четырьмя стихиями — агент Шестого отделения, который чаще всего занимается бумажной работой, — усмехнулся Кеймрон, приподняв одну бровь. — А ведь я должен был стать военным и защищать нашу империю,
