Брак с сюрпризом, или Любовь под маской - Регина Мазур
— Наш Дом пока малоизвестен в высшем обществе и не обладает такой властью и влиянием, как Дом Грифона, — ответила мама, выворачивая содержимое шкатулки для хранения атласных лент. — И именно поэтому у нас пока еще отменная репутация и стабильное финансовое положение, что выгодно обоим нашим Домам.
Мое возмущение вырвалось наружу:
— Постой, постой! То есть получается только ради известности рода мы позволим запятнать наше имя связью с мятежниками⁈
— Известность — значит возвышение, Тори, — с небывалым доселе терпением объясняла матушка. — Сейчас для нас любая репутация будет выгодна, иначе твой брат останется без жены. Заметь, жены из сильного рода и известного Дома, которая сможет обеспечить нам должное развитие и сильное потомство, влияние и благосостояние. Если б твой отец был жив, возможно, не пришлось бы идти на подобные меры, а так…
Я покачала головой и вздохнула. Что уж теперь поделаешь… Король все просчитал и вынес свое решение. Вероятно, единственно верное. Нам остается лишь подчиниться.
— И вообще, хватит мне зубы заговаривать! — воскликнула вдруг мама, сверкнув яростным взглядом. — До утра осталось всего ничего, а ты еще не готова! Ну-ка марш в ванную, живо!
Я уже давно перестала удивляться частым переменам настроения матушки. Хотя и принято считать воздушных магов самыми непостоянными, но импульсивность огненных вообще легендарна!
Поэтому, набравшись смирения, я послушно поплелась туда, куда сказала матушка, целиком и полностью доверив себя умелым рукам служанок.
Спустя несколько часов их упорных трудов я сидела за столом по левую руку от матери и степенно жевала омлет в компании расположившейся напротив такой же несчастной жертвы обстоятельств, как я. Хотя совсем несчастным жених не выглядел, скорее уж недовольным.
Он придирчиво осматривал помещение, с недоумением хмурясь и качая головой. И я была готова повторить его жест.
Несмотря на заверения мамы о том, что короля интересует только политика, а не сватовство, все выглядело так, будто он решил ненадолго сменить род деятельности. Иначе зачем ему устраивать нам свидание рано утром в одном из его любимых ресторанчиков, где вместо стульев были пушистые белые подушки, похожие на парящие облака, столики были высотой с подставку для ног, а на стенах цвета рассвета красовались ангелочки с широкими белоснежными улыбками, выглядящими скорее кровожадно, нежели мило?
И почему вдруг за завтраком? К чему такая срочность? Нельзя было до ужина подождать?
В такой обстановке серьезный разговор не клеился. Поэтому мама завела несерьезный:
— Вы не поверите, что мне сегодня снилось! — с преувеличенным восторгом воскликнула она. — Три маленьких белоснежных единорога! Они резвились на зеленом лугу, а неподалеку над ними возвышались стены каменного замка. Как думаете, может, этот сон пророческий? Наверняка он предсказывает, что у вас будет трое прелестных детишек. Ах, поскорее бы стать бабушкой!
Мой жених от такого неожиданного заявления едва не подавился чаем и наверняка был готов разразиться гневной тирадой, но вовремя сдержался.
— Позвольте, леди Дюваль, но почему единороги? — спросил он. — У моей семьи ведь все-таки грифоны являются хранителями Дома. Может, у вашего сна было какое-то другое значение?
— Нет-нет, я абсолютно уверена — он предсказывал именно ваших будущих детей! А то, что они предстали в виде единорогов… Ну ведь мы-то из Дома Единорога и с грифонами никогда дел не имели.
— Мы и единорогов за всю жизнь не видели, матушка, — напомнила я ей. И пояснила жениху: — Наш Дом из тех, что называют новыми. Его основал мой отец. Сами понимаете, хранители рода не всегда сразу являют себя перед своими подопечными. Говорят, папа однажды повстречал единорога и изобразил его на нашем гербе…
— Видели или нет — какая разница? — вставила мама. — Я ведь чувствую, что моя догадка верна!
Я украдкой вздохнула и сдалась. Все равно ее не переубедить. Нам с женихом оставалось лишь помалкивать и время от времени поддерживать непрекращающийся поток матушкиной болтовни скупыми кивками или ничего не значащими репликами. В результате беседа, изначально призванная быть краткой, заняла почти все утро.
Королю, наверное, следовало специально большими буквами упомянуть в письме, что это утреннее свидание должно быть только для нас двоих. Судя по его задумке, моя мать здесь явно лишняя.
Тем не менее, мне все-таки удалось выяснить главное: имя моего будущего супруга — Ричард Эдельгаст. Он красив и относительно молод — ему едва исполнилось двадцать шесть. Русые волосы и темно-серые глаза, словно грозовые тучи, готовые вот-вот разразиться громом и молниями. Нахмуренные брови лишь сильнее подчеркивали это впечатление.
Под его суровым взглядом хотелось сжаться, словно мышка, и дрожать от страха. Но я себе этого не позволяла. Сидела ровно и неподвижно, будто металлический штырь проглотила. Хотя и было довольно неудобно делать это с подогнутыми под себя ногами в платье с длинной пышной юбкой. Бесконечные рюши на ней то и дело приподнимал легкий сквозняк и закидывал прямо в тарелку. А я снова и снова терпеливо смахивала их обратно, делая вид, что меня это ни капельки не беспокоит.
Несмотря на все то, что рассказывала мне матушка о бедственном положении Дома Грифона, выглядел мой жених весьма презентабельно, если не сказать роскошно. Дорогой костюм известной марки, сшитый на заказ, вероятно, совсем недавно. Не менее дорогая обувь, драгоценные запонки и массивные часы на запястье по последней столичной моде.
Представительный, уверенный в себе, с хорошими манерами — и не скажешь, что столько лет провел в провинции. Только волосы лежали в беспорядке, будто их потрепал ветер, хотя и видно, что мужчина причесывался. А еще у него имелась трость с костяным набалдашником в виде орлиной головы. Прислоненная к стене, она под действием сквозняка все время заваливалась то на одну, то на другую сторону, и мужчине постоянно приходилось ее ловить.
— Свадьбу назначим на послезавтра, лорд Эдельгаст, — наконец сказала мама, когда солнце за окном уже достигло зенита. — Церемонию венчания можно провести в нашей часовне, если вы не против…
— Это ни к чему, леди Дюваль, — перебил ее Ричард, по-видимому, безмерно утомленный всем этим фарсом и раздраженный очередным самовольным движением трости вдоль стены. — Его величество был весьма милостив и, помимо городской усадьбы, оставил мне родовой замок в Вильденберге и близлежащие территории. Там есть часовня, можно все устроить в ней. Ах, да! — добавил он и посмотрел на меня. — Что касается предприятий, отныне Дом Грифона владеет только ткацкой фабрикой
