Суженый для Доры - Татьяна Охитина

– Так может, зелья какого приворотного? – осторожно предложила Дора.

– Нечестно это. Неправильно, – возмутилась Жоржина, шмыгнув носом. – Уж если любовь – так чтобы по-настоящему, а с приворотом – это ни к чему.

Она переложила к себе в тарелку последний кусок пирога и, откусив, заработала мощными челюстями.

Дора посмотрела, как она жует, и тут в голову ей пришла одна интересная идея.

– А хотите, я вам помогу, – хитро прищурясь, произнесла она.

Челюсти замерли.

– Как это? – с полным ртом произнесла повариха.

Дора посмотрела на тарелку с жруньками и ответила:

– А вот так, – и, схватив печенюшку, красиво ее вкусила. – Хотите, также научу?

Подобрав отвисшую челюсть, Жоржина торопливо прожевала оставшийся во рту пирог и воскликнула:

– Да!

Дора придвинула к ней тарелку и приступила к обучению.

Жоржина оказалась способной ученицей, даже Перемежайтиса вспоминать не пришлось. У Доры появилось подозрение, что господин управляющий легко перевесил бы сладострастного писателя, окажись тот на противоположной чаше весов.

– Отличный результат! – совершенно искренне похвалила ее Дора. – Теперь вкушайте так всю пищу.

– И даже пирог? – повариха глянула на недоеденный огрызок пирога, сиротливо лежащий на тарелке.

– Конечно.

Жоржина изящно подхватила его, с невероятной грацией поднесла ко рту…

В это мгновенье послышались стремительные шаги – в столовую ворвался господин Рок.

…и Жоржина изящно вкусила.

– Да… Ды… До…Дора, – произнес управляющий с очумелым видом, с трудом оторвав взгляд от поварихи, – идемте, вы срочно нам нужны. А в-вы, Жо… Жоржина, с вами я позже поговорю.

– Очень на это надеюсь, – слизав с губ крошки, ответила повариха, все еще пребывая в возвышенном состоянии.

Ее томный взгляд и бархатистый голос застали господина Рока на мгновенье замереть. Однако он тут же взял себя в руки и, нервно сглотнув, нашел силы отвернуться.

– Идемте, Дора. Скорее, – велел он и первым бросился на выход.

28

Дело и впрямь оказалось срочное – на площадке перед кабинетом ветеринара стояла клетка, в которой бесновалась здоровенная бурая зверюга. Пахло кровью.

– Новичок, – негромко произнес господин Рок, – только что доставили. Постарайся его угомонить. Подойди ближе.

«Вы серьезно?» – хотела спросить Дора, но глянула на него и поняла – шутить он не собирался.

И тут бешеный зверь каким-то немыслимым образом умудрился открыть задвижку. Решетчатая дверь распахнулась, и дальше все произошло так стремительно, что Дора действовала не думая, словно за нее решал кто-то другой, более быстрый и опытный.

Завидев, что Груф метнулся к клетке, чтобы ее закрыть, она поняла, что он не только не успеет, но и попадет прямо под острые когти. Оттолкнув его ударом ноги с разворота, она бросилась на выскочившего кота и, схватив, повалила наземь, придавив своим телом. Кот взревел и попытался выбраться, но Дора держала крепко.

Управляющий и остальные сгрудились вокруг, однако лезть с помощью никто не рискнул – кот, при малейшей попытке дотронуться, клацал зубами.

– Ошейник снимай! – крикнул господин Рок, и Дора схватилась за кожаный ремень с огрызком поводка на кошачьей шее. И тут же, вскрикнув, отдернула руку – ошейник ожег пальцы. – Он из-за него так бесится.

Понимая, что иного выхода нет, она, сцепив зубы, принялась расстегивать замысловатое крепление и, наконец, сорвав, отшвырнула его прочь. Шмякнувшись оземь, он задымился, а освобожденный кот обмяк, тут же перестав сопротивляться, словно надувная игрушка, из которой выпустили воздух.

Поддев ошейник носком сапога, управляющий помрачнел, достал из кармана кристалл связи. Отошел в сторону.

– Господин Шелест, у нас тут сюрприз по вашей части, – расслышала Дора его слова. – Да, еще один ошейник… да, с рунами… Хорошо, будем ждать.

– Ну-ка, девонька, посторонись, – рядом с Дорой присел старичок-ветеринар в толстом кожаном фартуке. На руках у него были кожаные рукавицы, испещренные следами зубов и когтей. – Нет-нет, не уходи. Посиди рядом.

Он осмотрел кота, повернул его на другой бок и, осторожно оглядев зияющую в боку рану, вынес вердикт:

– Истощение, потому и рана не заживает. Ну, ничего. Сейчас промоем, зашьем и будем откармливать. Авось поправится.

И он потянулся за саквояжем, который ему тут же заботливо пододвинул кто-то из работников.

Все время, пока он трудился, Дора сидела рядом, держа кота за задние лапы. Почему держала, она и сама не знала.

– А ты молодец, сообразительная, – закончив, произнес ветеринар. – Ну все, теперь можешь отпустить, не ударит. Сама догадалась или кто подсказал? – увидев недоуменный взгляд, пояснил: – У боевых котов задние лапы самые опасные – у них и когти острее, и удар сильнее. Неужто сама догадалась? Ну и ну. Молодчина. Так, а теперь давай отойдем, не будем мешать мальчикам, – и он отвел Дору в сторонку.

Раненого кота поместили на тележку и повезли в лазарет, где половина комнаты оказалась отгорожена сеткой.

– А теперь, девонька, ручки свои покажи, – велел доктор, и Дора показала ему свои горящие ладони. – М-да, непорядок, – он покачал головой, оглядывая покрасневшую кожу с волдырями. – Ну да ничего, есть у меня одно зельице, – он извлек из шкафа склянку и, открыв, понюхал. – Нет, не оно, – после чего снова взялся за поиски.

В лазарет вошел управляющий.

– Бобиус, если ты ищешь зелье от ожогов, то вот оно, – он достал из кармана маленькую бутылочку и поставил на стол. – У меня с прошлого раза осталось.

– Вот и славно, – обрадовался ветеринар, откупоривая бутылку. Понюхал и кивнул, – оно самое. Давай-ка свои ручки, дорогая.

Когда Дора вышла из лазарета, руки почти не горели, а заштопанный кот спал за перегородкой в своем временном обиталище.

На крыльце стоял управляющий и смотрел в багровеющее закатное небо. Вид у него был мрачный.

– Господин Рок, а что это был