Суженый для Доры - Татьяна Охитина
– Давайте, я его заберу, – вызвался управляющий. – Вам же, наверное, тяжело.
– Тяжело? С чего бы? – госпожа Штык слегка отодвинулась. – Стопки книг в моей библиотеке весят и потяжелее, а тут всего лишь котик.
Взгляд управляющего сделался еще более уважительным.
– Так может, вы его тогда и до вольера донесете, чтобы он опять не сбежал?
– Почему бы и нет? Ведите.
И управляющий повел.
Территория, на которой содержали котов, походила на маленькую деревню – два ряда небольших деревянных домиков образовывали улицу. Над дверцами были выведены номера. Впрочем, очень скоро Дора переменила мнение – это была не деревня, а скорее тюрьма – двери и окна были забраны частой сеткой, да еще и защитными заклинаниями усилены.
– Иначе сбегут, – пояснил управляющий в ответ на недоуменный взгляд госпожи Штык.
Беглец проживал в пятом номере, куда и был водворен после некоторых усилий – отцепляться от госпожи Штык он напрочь отказывался, но она, что-то шепнув ему на ухо, все-таки отцепила острые когти от своих рюшек и оборок. Недовольно фыркнув, кот уселся по ту сторону решетки и уставился на своих тюремщиков с осуждением.
– Как его зовут? – спросила госпожа Штык.
– Никак, – ответил управляющий. – Его подобрали, когда он был в бегах. У нас он значится как пятый номер.
– Пятачок, стало быть, – негромко произнесла библиотекарша.
Помимо «деревни» в приюте имелись склад, жилой корпус и пищеблок, из которого пахло чем-то вкусным.
– Вы как раз к ужину, – сообщил управляющий. – Сегодня Жоржина обещала рыбный пирог. Идемте, заодно с сотрудниками познакомитесь.
Сотрудников, помимо самого господина Рока и поварихи, отказалось пятеро, и все мужчины, один другого суровее. И все как один с интересом уставились на госпожу Штык. Пребывать в тени Доре было неловко и даже как-то обидно, но она утешила себя тем, что балы кончились, начались суровые будни, а они не предполагают блеска и повышенного внимания.
«Зато я работать буду хорошо, – сказала она себе, – и меня запомнят, как отличную сотрудницу. А если не запомнят, то хотя бы котикам жизнь скрашу. А если не скрашу, так хотя бы постараюсь. В общем, как получится».
Одарив каждого куском пирога, дородная повариха собрала заслуженную похвалу и удалилась в свою кухонную вотчину, а Дора, поедая ужин, продолжила украдкой разглядывать окружающих, гадая, сможет ли с ними сработаться.
После ужина сотрудники отправились завершать вечерние дела, а Дора и госпожа Штык – отдыхать. Было решено, что к рабочим обязанностям Дора приступит завтра.
Лишних комнат в жилом корпусе не было, и ей пришлось обосноваться в одной комнате с бывшей наставницей.
Застелив свою кровать, госпожа Штык вышла подышать воздухом, а Дора, которая после долгой дороги и обильного ужина буквально валилась с ног, решила прилечь и мгновенно уснула.
Проснулась она во тьме от доносящегося из-за двери скрежета. Затем что-то хлопнуло и зазвенело, разбившись, послышался приближающийся «тыгыдык», дверь с грохотом распахнулась, словно её пробили тараном, и невдалеке послышался увесистый «шмяк», подхваченный вскриком библиотекарши.
Запахло жареным.
Затем вспыхнул свет, и Пятачок, лежащий в ногах госпожи Штык, сердито муркнул, щуря жёлтые глаза. А потом, разжав зубы, брякнул на одеяло здоровенную жареную курицу.
– Это что, мне? – удивилась госпожа Штык.
Добытчик заурчал и, бодая головой её руку, полез гладиться.
26
Проснулась Дора чуть свет. Оделась, умылась и вышла на крыльцо, полагая, что пришла пора приступить к трудовым обязанностям.
Небо только начало менять серо-синий цвет на нежно-розовый, где-то невдалеке сонно щебетала птица, пахло… не очень.
Пробегающий мимо работник остановился и, глянув на Дору, произнес:
– Не зевай, новенькая. Тачка в сарае, лопата и рукавицы там же. Твои коты – с восьмого по десятый. Вперёд, – и, подхватив свою тачку, полную навоза, покатил дальше.
Дора отправилась в сарай, взяла все, что требовалось, и отправилась искать своих котов.
Те её уже поджидали, выводя в три голоса тоскливую голодную песнь. «Может надо их в начале покормить?» – озадачилась Дора, но, увидев, как бодро машет лопатой труженик с соседнего участка, тоже приступила к уборке.
Не успела она закончить, как издалека послышалось бодрое «па-астарани-ись», и на дорожку между домиками выехала тачка с мешком. Подкатив её к первому домику, уже знакомый Доре работник сыпанул в кормушку сухих мясных шариков и двинул дальше под довольное хрумканье кота.
Дора заработала лопатой быстрее и чудом успела убрать до того момента, когда раздатчик корма доехал до её последнего домика.
– Ишь, шустрая какая, – усмехнулся он. – Ну и как тебе после академиев какахи за котами убирать? Стоило учиться?
– Отстань от неё, Груф, – сказал сосед Доры, – не подначивай, и так народу не хватает, а тут ещё ты.
– А чего, я не прав что ли? – Груф окинул Дору насмешливым взглядом и покатил дальше. – Ешь, Буранчик, ешь, сладенький, – засюсюкал он возле кота из четырнадцатого дома.
– Зря стараешься, не выберет он тебя, – произнёс Дорин сосед.
Кормильщик ожег его злым взглядом и сыпанул своему любимцу дополнительную порцию корма.
– Ешь, Буранчик, – мстительно оглянувшись, повторил он.
– Что значит «не выберет»? – тихонько спросила Дора у соседа. Пожилой, седоволосый, выглядел он вполне дружелюбно.
– А ты разве не знаешь? – удивился тот – Котейки-то наши сами себе хозяев выбирают. Да только бывает это обычно один раз, сызмальства. Редко кто из взрослых котов после утраты хозяина другого находит. Это вон подруге твоей повезло с Пятым, запала ему в душу. Как пить дать, с ней уедет. А коли не уедет, так сгинет, он ведь у нас беглец, неволи не терпит, а сейчас, раз хозяйку выбрал, и вовсе сидеть не станет.
– Да не заберёт она его, – влез в разговор Груф. – Сдался ей этот страхолюд – ухо рваное, характер отвратительный, проплешины на боках.
– Ну да, не красавец, – вступился за питомца сосед, – но
