Луна убывает - Светлана Поделинская
Голубые глаза Тома смотрели так ласково, что Жаклин на какой-то миг захотелось поверить ему и согласиться. Но она тут же подавила этот порыв и разозлилась на себя.
– Это ни к чему не приведет! Я только испорчу тебе жизнь, ведь я неудачница, каких мало…
Она не успела ничего добавить, потому что Том прервал ее сбивчивую речь, прижав девушку к стене и припав к ее губам. Его сильные руки, упершись в стену по обе стороны от ее тела, лишали Жаклин возможности побега. Поцелуй Тома был жадным и требовательным, Джекки поневоле затрепетала, растворяясь в его объятиях и собственных ощущениях. Она вспомнила его руки и губы в ту ночь, ту деликатность, с которой они преодолевали ее стеснение, и вновь почувствовала прилив жара внизу живота. Ее тело отзывалось на прикосновения Тома отнюдь не по-дружески, но Жаклин не могла позволить себе слабость довериться ему. Упрекая себя за безволие, Джекки не нашла иного выхода, кроме как расплакаться. Потрясенный внезапными всхлипами, Том отстранился и отпустил Жаклин.
– Ладно, я понял, – обреченно сказал он, глядя на рыдающую девушку. – Больше не заговорю с тобой на эту тему, а то еще обвинишь меня в сексуальных домогательствах. Хорошего тебе дня, коллега!
Том широким шагом пошел прочь по коридору, и, когда он удалился, Джекки обессиленно скользнула вдоль стены и присела на корточки. Слезы все еще душили ее вместе с осознанием собственной глупости и никчемности. Жаклин понимала, что пребывает в плену прошлого и сама загнала себя в ловушку, но пока не находила сил из нее выбраться. Водопад слез иссяк так же быстро, как и разразился. Джекки промокнула глаза бумажным платком, вновь радуясь, что не стала краситься, собрала на затылке рассыпавшийся пучок и с тяжелым сердцем направилась в лабораторию. С недавнего времени Жаклин одолевало смутное предчувствие чего-то нехорошего, но она в который раз отогнала его. Что может быть хуже той серой реальности, в которой ей приходится жить?
Глава 10
Сумерки сгущались над Эдинбургом, когда Лаура, с трудом везя свой чемодан по брусчатке Хай-стрит, наконец очутилась у дверей вампирского гнезда. Густой туман опустился на город, затягивая верхние этажи призрачной вуалью, сливаясь с дымом, идущим из трубы. Королевская миля почти обезлюдела, лишь ярко светились окна пабов, где туристы и местные жители укрывались от промозглого тумана и осенней мороси.
Лаура позвонила в дверь; не прошло и минуты, и на пороге показалась улыбающаяся Шарлотта. Она впустила гостью и тут же кинулась обниматься с таким радушием, как если бы встретила лучшую подругу или даже сестру.
– Пойдем сразу наверх, Оттавио позаботится о твоем багаже, – защебетала Шарлотта. – В зале горит камин, тебе нужно обсохнуть, хотя простуда нам не грозит. О, как же я счастлива, что ты пришла! Ты такая смелая!
Погруженный в полутьму готический зал озаряло пламя камина, его сполохи плясали на деревянных панелях, отчего вырезанные демонические морды оживали и, казалось, ухмылялись со стен. Дугальд в непринужденной позе расположился на алом диване у окна, одетый во все черное, но без своей театральной мантии. На пуфике у его ног свернулась Сусанна, похожая на пантеру – такая же грациозная и опасная, – и сонно щурила янтарные глаза. Других вампиров не было видно.
– Добрый вечер, Лорелия, – невозмутимо приветствовал гостью Дугальд. – Жан-Рауль, подай даме стул.
Из темноты, откуда-то из неосвещенного угла бесшумно вынырнул вампир, которого Лаура поначалу не приметила. Ей подумалось, что этот нелепый коротышка куда опаснее, чем кажется на первый взгляд. Лаура механически опустилась на придвинутый стул и выпрямила спину, стараясь держаться с достоинством.
– Добрый вечер, Темнейший, – учтиво поздоровалась она в ответ.
– Вот уж не ждал, что ты появишься сегодня, – проронил Дугальд. – Думал, вам понадобится ночь на размышления, и ты начнешь изо всех сил тянуть время. Как он сумел уговорить тебя так быстро?
Лаура натянуто улыбнулась и съязвила:
– Как вы изволили заметить, я женщина, а женщинам свойственно любопытство.
Дугальд молча рассматривал Лауру, как если бы видел впервые. Удивительно, но она мало напоминала ту испуганную девушку, которая несколько часов назад ежилась под его взором и во всем полагалась на своего могущественного создателя. Лаура не успела переодеться и была в том же платье в цветочек, только волосы распустила, и они свободно падали ей на грудь. В белокурых прядях хрустальными слезинками поблескивала влага, оставленная изморосью.
И сейчас Лаура выдержала испытующий взгляд Дугальда, в ее голубых глазах, лучезарных, как летнее небо, читался вызов, безумство храбрых.
– Ты красивая, но не слишком, – сказал Темнейший с явным желанием задеть ее гордость. – За сотни лет мне встречались женщины и покрасивее. Вы, девушки из двадцатого века, простоваты и вульгарны, не умеете держать себя как леди. Чего стоят хотя бы твои брови.
– Нормальные брови, – насупилась Лаура и глянула на него исподлобья, – сейчас такие в моде.
– Дело не только в этом. Вы пытаетесь притворяться людьми, подражаете им. Это путь в никуда, тем самым вы принижаете свою природу. Издревле вампиры жили кланами, а одиночки со временем вырождались и погибали, как и произошло с Низамеддин-беем. Ты плохо питаешься, выглядишь бледной немочью. Посмотри на Сусанну – кровь с молоком. – Дугальд слегка наклонился и ущипнул упомянутую вампиршу за щеку, та польщенно зажмурилась.
– Вы упрекаете меня за то, что я слежу за современной модой? – Лаура изогнула бровь безупречной формы. – Или что мы живем вдвоем? Днем вы сами сказали, что у Эдгара собственная линия крови, у нас своя семья.
В агатовых глазах Дугальда замерцало серебро: он не привык, чтобы с ним спорили, и начинал злиться.
– Согласно договору, на этот месяц ты наша гостья. Мы живем по своим законам, и тебе придется их соблюдать. Выполнять все, что я прикажу. Пить кровь, когда я велю и того, на кого укажу. Я хочу тебя откормить. И да, никаких звонков и переписок в мессенджерах. Оставь двадцать первый век за порогом и дай мне свой телефон. Отдай, я вижу, он у тебя с собой.
– А если я откажусь? – резко возразила Лаура, желая сразу обозначить рамки. – Вы обещали мне физическую неприкосновенность.
– Тебе – да, но не ему, – хмыкнул Темнейший, – не забывай, что твой покровитель еще в городе. Даже если он уедет, для нас не существует границ. Я сильнее Эдгара Вышинского, а мы вместе и подавно.
Дугальд выдержал паузу, с удовольствием наблюдая, как стынет страх в глазах Лауры, даже их незабудковый цвет слегка поблек. Понимая, что деваться некуда, она
