Эйрин и Залкос, бог Хаоса - Эмпирика Аттонита
Сладкий стон наивысшего наслаждения сорвался с её полуоткрытых губ, и Эридан, теперь лежавший под ней, притянул её к себе и впился в неё благодарным поцелуем. Она дрожала в экстазе, растворяясь в их объятиях, словно в океане блаженства, пока наконец они не покинули её тело, позволив ему безвольно упасть на грудь светловолосого рыцаря. Эральдо упал рядом и принялся нежно поглаживать её талию, заползая рукой под её живот, прижатый к его другу.
Эйрин рассмеялась от щекотки и переполнявшего её счастья, выплёскивающегося через край, когда они втроём без стеснения касались друг друга, став ближе, чем когда-либо, соединившись не только физически, но и на уровне душ и сердец. Она тихо вздыхала, наслаждаясь ароматом их тел, слушая шёпоты ночи, стараясь не думать о том, что ждёт их впереди, о том, что эта ночь может стать последней.
Словно в ответ на вкрадывающийся в её сознание страх, Эридан, погладив её по голове, прошептал:
— Не бойся, любимая. Мы всегда будем вместе, что бы ни случилось.
Эральдо добавил:
— Пусть тебя ничто не тревожит сейчас. Думай только о нас, о нашей любви… Мы будем любить тебя вечно, даже если…
Он не договорил: его мягкие губы коснулись её плеча, и она вздрогнула от этого прикосновения, позволяя себе поверить в то, что боги сохранят её любимых и после битвы они вновь будут наслаждаться друг другом, утопая в волнах страсти и нежности.
Утро выдалось хмурым: серые облака низко плыли над землёй, мелкий дождик накрапывал робкими слезами, словно провожая защитников Милоса в бой.
Оседлав своих коней, Эридан и Эральдо вместе с Эйрин выдвинулись на север и присоединились к другим светлым рыцарям, которые направлялись к своим отрядам, чтобы командовать ими.
Только сейчас она с ужасом узнала, что её любимым предстояло разделиться: у каждого был свой отряд, и их долгом было защищать солдат и вести их в битву.
Её губы скривились от горя, и беспомощные слёзы навернулись на глаза.
— Как же так? — прошептала она, сидя с Эральдо на его белом коне.
Он крепче обнял её талию и, положив голову ей на плечо, обречённо молвил:
— Ты выберешь Эридана, красавица?
Эйрин всхлипнула, осознавая, что он угадал её мысли:
— Почему, почему ты так решил? Ты думаешь, я люблю тебя меньше?
— С ним тебе будет спокойнее, — дрогнувшим голосом ответил он. — Эридан сможет тебя защитить, а я брошусь в омут сражения очертя голову. Это может быть опасно для тебя.
— А для тебя?! — воскликнула она, повернувшись к нему и поймав его рассеянный взгляд. — Ты подумал о нас, обо мне, о том, что мы будем делать, если… если с тобой что-нибудь случится?
Он мягко усмехнулся:
— Обещаю, я буду себя беречь. Для того, чтобы снова тебя увидеть, снова тебя почувствовать, окунуться в твою любовь… Я обещаю, красавица.
Эйрин почувствовала, как её сердце сжимается от боли и отчаяния, когда, пересев на гнедую лошадь к Эридану, смотрела на Эральдо, готового их покинуть. Его белый конь, как будто чувствуя тревогу своего всадника, нетерпеливо потряхивал головой, ожидая команды. Эйрин не могла отвести взгляд от прекрасного лица рыцаря: оно было полным решимости, но в то же время омрачено тенью той же печали, которую она испытывала.
Она не могла сдерживать свои чувства, и слёзы катились по её щекам, словно дождь, который не прекращался с самого рассвета.
— Эйрин, — с нежностью в голосе произнес Эридан у неё за спиной, — мы оба знаем, что Эральдо предстоит выполнить свой долг. Но ты всегда будешь в его сердце, даже когда он окажется далеко.
Когда темноволосый рыцарь наконец развернул своего коня и ускакал вместе со своим отрядом, Эйрин почувствовала, как часть её души уходит вместе с ним. Она смотрела, как он исчезает за горизонтом, и её сердце разрывалось от горя. Эридан обнял её, и она прижалась к нему, но даже его тепло не могло заглушить ту пустоту, которую оставил Эральдо.
Её слёзы текли горячими ручьями, и она закрыла глаза, пытаясь убедить себя, что это расставание — лишь временное, но горечь утраты уже заполнила её душу.
Глава 25. Эйрин, Эридан и Эральдо
Битва разразилась на севере, подобно буре, грянувшей с почерневшего неба. Земля дрожала от конского топота и лязга скрещивающихся мечей и копий, а воздух полнился запахами дождя и крови.
Эридан, оставивший Эйрин поодаль под сенью небольшого лесочка, сжимая меч в руке, чувствовал, как адреналин бурлит в его венах. Он знал, что за его спиной стоит не только долг, но и любовь к Эйрин, которая придавала ему сил. Он обернулся к своим товарищам, облачённым в белоснежные сюрко и серебряные доспехи, и, подняв оружие, воскликнул:
— За Спироса! За Милос! За свет!
Воины ответили ему единодушным криком и ринулись за ним в атаку на чёрную армию Миркоса, подползавшую к ним из-за горизонта грозовой тучей.
Когда два войска схлестнулись в сражении, отряд Эральдо был в первых рядах. Темноволосый рыцарь, сжимая копьё, бросился в самую гущу сражения. Он знал, что его действия будут определять не только исход битвы, но и будущее Эйрин. Он сражался с яростью, как будто каждая атака была направлена против самого Залкоса, который осмелился угрожать их миру.
Среди хаоса и криков Эйрин, оставшаяся вдали, наблюдала за сражением с замиранием сердца. Она понимала, что каждый удар меча, каждый крик боли — это не просто битва, а борьба за их любовь и будущее. Она молилась, чтобы Эридан и Эральдо вернулись живыми, чтобы оружие не выпало из их рук, но с каждой мучительно долгой минутой она чувствовала, как в ней закипает протест.
Она знала, что не может оставаться в стороне, когда её любимые рыцари сражаются с безумной армией Миркоса. В её сердце крепла решимость, и она осознавала, что пришло время использовать свою силу — боевую магию, которой Эридан её обучил. Но как ей добраться до места сражения?
Словно в ответ на её мысли, к ней подскакал вороной конь и, запрыгнув на него, она помчалась навстречу врагу.
Ворвавшись в ряды вражеских воинов подобно чёрному вихрю, Эйрин, уверенно держа поводья одной рукой, другую воздела над головой, и в её ладони начали загораться оранжевые искры.
— Я призываю силу огня! — крикнула она, чувствуя, как её переполняет мощная энергия.
Яркие огненные шары вырвались из её руки и, прокатившись по полю битвы, вонзились в ряды чёрной армии. Вражеские воины, охваченные пламенем, начали паниковать,
