Никогда прежде - Марьяна Сурикова
Только вот сегодня что-то пошло не так. Завтрак приготовился, кофе сварился, но мне вдруг взбрело в голову выйти с ним на крыльцо, а не пить, как обычно, за кухонной барной стойкой.
Крыльцо у меня было широкое. Мясник привез больше камня, чем обещал, поскольку часть предназначалась кому-то еще, однако тот кто-то свою половину не выкупил. В итоге договорились в часть будущих работ выложить мне такое крыльцо, что теперь оно даже немного напоминало веранду. Над ней пока лишь навеса не хватало, зато столик на трех ножках отлично встал рядом с перилами, а подле устроился пуфик. Чашка с кофе была со всей торжественностью водружена посреди стола, источая приятный аромат. Правда, спустя несколько минут он был перебит более сильным запахом элитного кофе «Жгучая ночь», полившегося из распахнутого окна напротив, который ни с чем иным нельзя было спутать.
– Сабрина, – сладко улыбнулась королева красоты, с утра уже причесанная, в платье от именитого портного, присев у окошка за столик, накрытый белоснежной скатертью и сервированный явно на двоих.
– Риана, – ответила я столь же сладкой улыбкой, чтобы у нее зубы склеились, и пригубила из своей чашки, отвлекаясь на созерцание домиков вдоль улицы. Та сторона вся была яркая, светлая, ставенки раскрашены, веранды щеголяли яркими цветами в кадках и свисающими из подвесных горшков зелеными растениями. На той стороне открылись все привычные столичным жителям лавки: булочная, откуда долетал аромат свежеиспеченной сдобы, сувенирная, где создавали бесполезные, зато яркие безделушки, магазин чая и кофе, элитная лавка с деликатесами. А по эту сторону все домики были темнее, хотя, на мой вкус, те же булочки, выпекаемые в хлебной Доны, по вкусу совершенно не уступали хрустящим круассанам, мясо, которое продавал мясник в самом начале переулка, определенно стало на порядок выше качеством и действительно свежим, ну, а вещицы ручной работы от нашей мастерицы Энис точно несли в себе толику светлого нрава создательницы. Да взять хотя бы для сравнения мои занавески на окнах из кружева, которое она сама сплела, и шторы из дорогущего материала в доме напротив – мои были симпатичнее!
– Доброе утро, – прозвучало с противоположного крыльца. Я чуть не подавилась кофе.
Адан в светлой рубашке и синих обтягивающих брюках из легкой джинсовой ткани медленно сошел по ступенькам. Собственно, на их веранде с легкостью уместились бы мы втроем, еще и на жену мясника место осталось бы, но парень вдруг перешел дорогу, направляясь именно к моему крыльцу. В руках у него были две чашки, на которых красовалось одинаковое кофейное зерно, разделенное пополам полумесяцем, а над ним красивой вязью шел слоган: «Ночи темнее и ароматнее, а утро приятнее с первосортным кофе “Жгучая ночь”».
– Доброе, – я с подозрением покосилась на пальцы Адана, крепко державшие блюдца. Он же взошел по ступеням и устроил одну чашку на моем столике.
– Хотел угостить тебя, Сабрина, только вчера получили из столицы.
– Собираемся готовить для самых именитых клиентов, – полился в окно ядовитый голосок Рианы, явно недовольной маневром партнера.
– И начали с меня, – парировала я в ответ, – как мило.
Королева красоты скривилась, а Адан прислонился спиной к перилам и пригубил напиток из своей чашки.
Я окинула его взглядом, прикусила изнутри щеку, чтобы обходительность бывшего парня не вздумала вновь сыграть со мной злую шутку, и рассудила, что обоим совершенно незачем травить соперницу. В небольшом городке подозрение в первую очередь падет на конкурентов-соседей, а потому я с полным правом могла попробовать темный обжигающий напиток.
– Ммм, – этот вкус был божественен, более того, он сразу каким-то невероятным образом придал Адану еще большей привлекательности в моих глазах, хотя я зареклась иметь с этим парнем дело. Видят высшие силы, мне было очень непросто в первое время. И больно. А чего стоило не послать ему ни единой весточки. Сколько таких писем оказалось настрочено и в последний момент уничтожено, не отправившись к адресату.
– Вкусно? – чуть склонился вперед Адан.
– Неплохо. – Я отставила чашку, сообразив, что едва не впала в кофейный экстаз.
– Налить еще? – вдруг поинтересовался парень.
– Адан! – вновь прозвучало из окна. – Так совсем не останется кофе для почетных клиентов и высоких гостей. А рано утром, говорят, должен был прибыть министр.
– Министр? – Мне как-то сразу стало не до кофе. – Утром?
– Именно, министр. – Риана изящным жестом заправила за ухо выбившуюся светлую прядь и поправила прическу.
– Закажем еще, – отмахнулся Адан, – благо наконец наладили нормальную логистику.
– Заказать мы можем, – скривила носик Риана, – дела идут в гору. – Она бросила полный превосходства взгляд над чашкой в мою сторону, я же сделала вид, будто не заметила. – Но расточительность не лучшее качество тех, кто ведет свое дело, Адан.
И она с королевским видом поднялась из-за стола, едва надкусив хрустящий, заказанный в пекарне свежайший круассан, и поманила своего партнера длинным пальчиком:
– Нам пора приступать к работе. Вот-вот придут забирать заказы.
– Приятно было пообщаться, Сабрина, – улыбнулся мне Адан, вновь продемонстрировав ямочки на щеках.
Так себе общение, если честно, он ведь умудрился больше говорить с Рианой, чем со мной.
– Нужно непременно вновь выпить кофе, как в старые добрые времена. Или, может, поужинать?
Он приподнял брови в немом вопросе, на что я усмехнулась, поднимаясь и возвращая ему пустую чашку (не удержалась и все-таки допила).
– А партнер отпустит поужинать вне дома?
– Считаешь, мне нужно у кого-то спрашивать разрешения? – нахмурился Адан.
Прежде мне ужасно нравилось, когда он вот так хмурил брови. Так и тянуло поцеловать возникавшую между ними складку. Однако память услужливо подбросила воспоминание, что с моего-то умиления все и началось. Доумилялась до свободной крохотной комнатушки на студенческой вечеринке, куда позволила Адану себя затянуть и зайти дальше обычных поцелуев. Он стал моим первым мужчиной, а в итоге все закончилось смешной и неуклюжей брошью-лягушкой. И в целом, если рассудить здраво, я почти с первой встречи вела себя словно пустоголовая и влюбленная дурочка, рассматривая парня со старшего курса как эталон мужской красоты, обходительности и ума. Он был таким взрослым, серьезным, он столько всего знал! А на деле, как я после поняла, нам было присуще абсолютно разное чувство юмора, потому Адан редко смеялся над моими шутками и не любил, когда я начинала его поддразнивать. Если упоминать о таланте, то ажурное украшение на моей ладони говорило опять же не в пользу парня. Ему в свое время ордена не выдали. Ну и последнее, я во время наших с ним встреч вовсе ни на кого не обращала внимания, а
