Ученица Волхва - Иван Тарасов
Ссс… змеиный свист, ттт… треск костра,
Ты — гроза для чужих, ты — для своих — гора.
Припев:
Чернобог! Чёрный рог!
Твой закон — наш порог.
Чернобог! Кровь и вздох!
Ты — щит, ты — врагов разорвёшь!
Колдовской напев:
Заклинатели:
Кружись, дым, запевай, хор!
Ветви в небо, корни — в спор!
Кто под тенью не склонил лица —
Тот умрёт, как лист сгоревший у крыльца.
Куплет 3:
Лллюдям — свет, нам — мгла,
Чччёрный хлеб — твоя сссоль.
Враг войдёт — ввысь костёр,
Верный встань — ввв лоб — твой топор.
Припев (×2):
Чернобог! Чёрный рог!
Твой закон — наш порог.
Чернобог! Кровь и вздох!
Ты — щит, ты — врагов разорвёшь!
Ночью в избе Радомира
Арина сидела у потухшего очага, обнимая колени. За дверью Тихон и Радомир спорили:
— Она сломается, — говорил оборотень.
— Нет, — ответил Радомир. — Она сильнее, чем думает.
Внезапно воздух дрогнул. На столе замигал светильник, и тени на стенах сложились в знакомый силуэт — Михаил. Его призрак, прозрачный и дрожащий, протянул руку к Арине.
— Я выбрал это, — прошептал он. — Не из жалости. Из…
Он исчез, не договорив. Арина вскрикнула, отпрянув. За дверью распахнулась дверь — вбежали Радомир и Тихон.
— Он приходил, — прошептала Арина. — Снова…
Радомир взглянул на окно, где мелькнул бледный огонёк.
— Духи болот не отпускают, — сказал он. — Но Михаил не враг. Он пытается сказать то, что не успел.
Тихон сел рядом с Ариной, осторожно положив руку на её плечо.
— Ты не виновата. Мы все делаем выбор. Даже мавки.
Радомир достал из сундука ветвь омелы, обвитую серебряной нитью.
— Есть ритуал, — сказал он. — Чтобы увидеть нити судьбы. Но это опасно.
Арина подняла голову:
— Сделай это.
На рассвете
Они стояли в священной роще, где деревья сплетались в круг древних камней. Радомир начертил руны на земле, а Тихон, в облике барсука, сторожил границы. Арина вошла в круг, сжимая ветвь омелы, но её пальцы дрожали. В ушах всё ещё звучал гимн Чернобога — тот самый, что она слышала по дороге, будто чёрный ветер выл его слова: «Чернобог! Чёрный рог! Твой закон — наш порог…»
— Кровь — связь, — прошептал Радомир, делая надрез на её ладони. — Но не оковы.
Кровь упала на камни, и мир перевернулся. Арина увидела нити — тысячи золотых волокон, сплетающихся в узоры, но среди них метались тёмные прожилки, как корни, впивающиеся в свет. Михаил был связан с ней тонкой нитью, почти порванной. Тихон — прочной, но новой. Радомир… его нить была древней, как сам лес, но теперь её опутывала чёрная паутина, шепчущая знакомый гимн.
— Ты видишь? — голос Радомира пробился сквозь шёпот Чернобога. — Ты не рвёшь их. Ты — часть узора.
Арина протянула руку к нити Михаила. Та вспыхнула и рассыпалась, превратившись в свет, но тени тут же сомкнулись, напевая: «Ты — щит, ты — врагов разорвёшь!»
— Он свободен, — сказал Радомир, но его голос дрогнул. — И ты тоже.
На следующее утро Арина вышла к реке. Тихон чинил ловушки, а Радомир стоял у края леса, вглядываясь в чащу. Она подошла к воде, где отражалось её лицо — бледное, но теперь с тенью решимости в глазах.
— Я не богиня, — прошептала она, сжимая в руке обрывок коры с выжженной руной. — Но я не жертва.
Где-то в глубине леса запела мавка, но голос её дрожал, словно Любава чувствовала новую силу — ту, что пришла с гимном. Радомир повернулся, его зелёные глаза glowed тревогой.
— Чернобог требует доли, — сказал он, словно читая её мысли. — Но мы не станем его рабами.
Арина кивнула. В памяти всплыли слова гимна: «Ты — гроза для чужих, ты — для своих — гора». Она не знала, станет ли Чернобог союзником или новой угрозой, но одно было ясно — игнорировать его голос больше нельзя.
А вдалеке, на ветру, колыхался лист с руной Любви. Но теперь рядом с ним лежал другой — чёрный, обугленный, с символом, похожим на переплетённые корни.
Глава 14. Танец Нави (Небольшой элемент 18+)
Дым от смоляных факелов вился под потолком избы, окутывая лица собравшихся тяжёлым ароматом полыни и можжевельника. Радомир сидел у каменного очага, его пальцы перебирали руны на посохе, словно отсчитывая время до неминуемой бури. Арина, бледная, но собранная, прятала дрожь в руках, сжимая платок с вышитым оберегом Макоши. Князь Борислав Ярополкович, потомок Вадима Храброго, стоял у окна, его стальная кольчуга тускло блестела в свете огня. А между ними, как живая граница, двигалась матушка Ольга — седая старица в плаще из лосиной шкуры, её глаза читали мысли раньше, чем они становились словами.
— Чернобог не просит — он требует, — начал Радомир, его голос звучал глухо, будто из-под земли. — Если отвергнем его, гнев обрушится на стены. Если подчинимся — станем орудием разрушения. Играть с ним в уговоры — всё равно что тушить пожар вином.
Борислав резко обернулся, его борода, седая от забот, дрогнула:
— Чернобор — горстка домов да лесная глушь! Что мы против Москвы, если навлечём на себя ярость богов? Князь Иван уже смотрит на север. Ему не нужны предлоги, чтобы стереть нас в порошок.
Арина подняла глаза, в них горел огонь отчаяния и надежды:
— А если найти того, кто сможет говорить с ним? Не воина, не жертву… а мудреца. Как книжники в Светлояре, что читают звёзды. Может, Чернобог услышит…
— Услышит? — перебил Борислав. — Он — сама стихия! Его язык — гром, его слова — ураганы. Ты предлагаешь послать поэта усмирять медведя?
Матушка Ольга подняла руку, и спор замер. Её голос, тихий, как шелест листвы, заполнил паузу:
— Гнев рождается от одиночества. Даже боги жаждут быть услышанными. Но слушать надо не ушами, а сердцем.
Радомир кивнул, вставая. На столе перед ним лежала карта, испещрённая метками священных рощ и троп духов.
— Есть легенда… Печать Велеса. Артефакт, что когда-то связывал волю богов с волей людей. Если найти её — можно говорить с Чернобогом на равных.
Борислав усмехнулся:
— Легенды. Мы ищем спасения в сказках, пока Москва колит копья.
— Не в сказках, — Арина коснулась амулета на шее, — в памяти предков. Печать хранится в Кургане Белой Совы, за болотами. Но туда не ступала нога человека два века.
Матушка Ольга подошла к окну. На улице ветер гнул деревья, и тени казались длиннее обычного.
— Курган стережёт мавка Любава. Она не пропустит живых… но мёртвые могут договориться.
— Мёртвые? — Борислав сжал кулаки. — Вы предлагаете
