Раб Наилон. Вкус свободы - Анна Жнец
— Нет! Это же замечательно! Идеально! Ненавижу всякие сложные обряды.
Наилон говорил искренне. Самые важные этапы его жизни были отмечены омерзительными обрядами, которые травмировали его тело и душу. Так же он знал, что у отдельных народов Альеры свадебные традиции весьма кровавы, и был счастлив, что в клане Шао в брак вступают легко и быстро.
Первыми в шатер старейшины вошли Флой и Асаф. Тэлли и Наилон остались ждать друзей снаружи. Новоиспеченные супруги вернулись спустя полчаса, сверкая ослепительными улыбками. Вернее, улыбалась одна Асаф, а Флой изо всех сил пытался выглядеть серьезным, как и полагалось настоящему мужчине. Вот только желтые глаза сияли восторгом, а непослушные уголки губ нет-нет да ползли вверх.
У обоих на шее в три ряда висели бусы из раскрашенных треугольных зубов и засушенных коричневых растений.
— Теперь мы, — Тэлли взяла жениха за руку и попыталась нырнуть в тень шатра, но с виноватым выражением Асаф поймала ее за запястье.
— Аш Фатим хочет сперва поговорить с Наилоном наедине, — сказала она, отводя взгляд.
Наилон почувствовал слабость в ногах. Под ложечкой засосало.
— Но о чем? — растерялась Тэлли.
— Мы не знаем, — нахмурился Флой.
А Наилон знал.
Чувствовал.
Внутренний голос глумливо нашептывал ему правильный ответ.
Успокоив невесту улыбкой (о, каких усилий ему стоила эта улыбка!), он откинул полог из ткани и погрузился в тревожное мерцание магических ламп.
Аш Фатим сидела в своей привычной позе — на ковре, скрестив ноги. Услышав шорох, она подняла голову. Взгляд водянистых бежевых глаз остановился на лице Наилона.
— Вы против нашей свадьбы? — спросил эльф охрипшим голосом, прежде чем старуха успела его поприветствовать.
— Против? — ее поредевшие от старости брови округлились.
— Против, потому что я…
Неожиданный спазм, сдавивший горло, не позволил Наилону закончить фразу. Поэтому аш Фатим ему помогла.
— …раб.
Слово упало между ними камнем. Эхом повисло в воздухе. Тишина стала звенящей, тяжелой, напряженной.
— Бывший раб, — поправил Наилон, стиснув зубы. — Больше не раб.
— Но был им, — склонила голову к плечу дха`ньян. — Невеста должна знать о женихе такую важную вещь. Она должна понимать, за кого собирается замуж. Или ты считаешь иначе?
В горле пересохло. В животе вырос ледяной камень. Наилона затрясло.
Прошлое вновь его настигло. Оно прилипло к нему, как тень в полдень, — не убежать, не отряхнуться.
Сколько воды на себя ни вылей, не отмоешься. Оказалось, что от рабского клейма не избавиться, даже вырезав его из себя вместе с мясом.
Почему ему не дают покоя? Почему постоянно напоминают о том, о чем он жаждет забыть? Чем он прогневал богиню, что ему раз за разом приходится окунаться в эти помои?
— Я отдам вам всех своих черепах, — выдавил из себя Наилон.
— Нет, — старуха покачала головой. — Нет. Все черепахи мира не помогут мне избежать последнего путешествия, а оно не за горами. Не считай меня жестокой. Когда-нибудь ты поймешь, что я оказала тебе услугу. Открой Тэлли всю правду о себе. Пусть твоя невеста примет осознанное решение. Только после этого я благословлю ваш брак.
Глава 29
Когда Наилон вышел из палатки старейшины, его всего трясло.
Друзья и невеста, ждавшие его снаружи, сразу заметили неладное.
— Что случилось? — ахнула Тэлли, а Флой и Асаф переглянулись — тревожно и понимающе. Они тоже знали эту непреложную истину: прошлое — болото, которое не отпускает своих жертв без борьбы. Можно покинуть топь, но нельзя выбраться из нее чистым.
Наилон умел держать эмоции в узде, мог притвориться спокойным, сыграть какую угодно роль — обычно, но не сейчас. Сейчас с него будто содрали кожу, он не владел ни своим лицом, ни телом, ни голосом.
Ответить не получилось: в горле застрял колючий ком — и Наилон просто мотнул головой.
От этого безмолвного жеста друзья напряглись еще сильнее, а у Тэлли заострились черты лица.
— Мы же идем за благословением? — спросила она сдавленным шепотом.
И снова Наилон смог только мотнуть головой. Губы застыли, им овладела странная немота. Сгорбившись, он смотрел на Тэлли и сжимал кулаки. Все сильнее и сильнее сжимал кулаки, пока не перестал чувствовать свои пальцы, пока они не отнялись так же, как и его язык.
— Не молчи! — взмолилась любимая, вцепившись в ворот своего платья, словно тот ее душил. — Что такого страшного сказала тебе старейшина? Почему ты выглядишь так, так…
Она вздохнула, не в силах подобрать слово.
Рука Флоя опустилась Наилону на плечо. Тот посмотрел на нее с тупым изумлением, потому что внезапно ощутил себя вне собственного тела, оторванным от мира и реальности.
Он открыл рот, сглотнул, прочистил горло. Этот трюк пришлось проделать трижды, только после этого дар речи к нему вернулся.
— Нам… надо поговорить. Я… должен… должен тебе кое-что сказать.
Он не мог.
В этот момент он ясно понял, что страх сильнее его.
Признаться? Открыть правду?
Чтобы Тэлли перестала видеть в нем мужчину? Чтобы восхищение в зеленых глазах сменилось презрением?
Да ей же будет противно прикасаться к нему! Неприятно ложиться с ним в постель!
Женщина должна уважать своего любимого, а какое уважение может быть к рабу? К невольнику для утех! Она почувствует к нему гадливость. Откажется от брака. Прогонит его прочь.
Наилона затошнило. Согнувшись пополам, он прижал руки к животу, словно пытаясь стянуть края разверзшейся раны.
— То есть мы не идем к аш Фатим? — Тэлли бросила взгляд ему за плечо, на приоткрытый полог шатра.
— Сейчас нет.
— Вечером?
Он скривился.
— Может быть.
— Ты меня пугаешь.
— Пожалуйста, пойдем ко мне. Ко мне домой.
Сюда они шли, держась за руки, и Наилон привычно потянулся к ее ладони, но в последний момент отдернул пальцы. Тэлли вдруг показалась ему запретной и недосягаемой, а сам он грязным и недостойным ее коснуться.
Что-то внутри него взбунтовалось против этой мысли. Наилон упрямо стиснул зубы и взял любимую за руку.
Не раб! Больше не раб! Чем он хуже этого бешеного быка ши Газиза и тупой вонючей гориллы ши Дарая?
У него есть черепахи. Он богат! А будет еще богаче! Он пересек Долину Мертвых. Кто еще из мужчин Альеры и могучих воинов клана Шао отважится на такое — провести
