Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон

— А где твой муж? — спокойно осведомился Хэл. — Он знает, что ты здесь?

— Дензил там, куда приведет его служба в Континентальной армии, — сказала она. — А меня жизнь привела сюда. И, конечно, он в курсе.

— И он не возражал, что ты поедешь одна из Пенсильвании в Нью-Йорк, когда на дорогах полно…

— Я была не одна. — Дотти аккуратно откусила тост, прожевала его и сглотнула. — Меня привезли Йен и его друзья-могавки, которые направлялись куда-то на север.

— Йен… Его фамилия, случаем, не Мюррей? — поинтересовался Грей, хотя тут же сам и ответил: — Ну естественно, много ли я знаю индейцев с таким именем. Рад слышать, что он оправился после ранения. Как ты сумела…

— Доротея, зачем ты приехала? — сдержанным тоном задал вопрос Хэл, не отводя взгляда от Дотти.

Дочь тоже пристально посмотрела на него и заметно стиснула зубы.

— Из… из-за Бена. — Она с трудом скрывала дрожь в голосе. — Папа, ты… ты уверен, что он жив?

Шумно вздохнув, Хэл кивнул.

— Уверен, — командирским голосом ответил он, однако стиснул чайную ложку так, что у него побелели костяшки пальцев. Когда Грей заметил это, к горлу подступил ком.

У Дотти тоже имелись свои сомнения, хоть она и послушно кивнула. И все же не будь она Дотти, если бы не продолжила:

— Откуда? Откуда ты знаешь? И Адам, и Генри настроены… на худшее.

Хэл приоткрыл рот, но ничего не сказал.

«Надо было подготовиться к такому», — подумал Джон. Тем не менее у брата выдались трудные времена, да и к реакции на кого-то вроде Дотти, честно говоря, подготовиться трудно.

— Скажи ей, — посоветовал Джон. — А то она напишет Минни.

Хэл бросил на Грея ядовитый взгляд, понимая, что Джон лишь хотел помочь объяснить все Дотти, но выбора теперь не оставалось, и он рассказал об известных ему фактах со всей утонченностью.

— Капитан Ричардсон ведь не сделал Уилли ничего плохого? — нахмурилась Дотти. — Я думала…

— Не в этот раз, — кратко ответил Джон, — хотя, учитывая его прежние поступки в Дисмал-Суомп и Квебеке, мы насторожились.

— И еще он, судя по всему, дезертировал, — подчеркнул Хэл.

— С чего ты взял? Может, его кто-то убил, а тело спрятали, — логично предположила Дотти.

— В лагере видели, как он уходил, — терпеливо сказал Джон. — Один. А учитывая имеющиеся факты и подозрения, вполне возможно, что он американский агент. — Если вспомнить собственный опыт с Иезекилем Ричардсоном, он и сам был в этом уверен. Джон тоже несколько лет служил осведомителем, и теперь интуиция прямо-таки кричала: «Что-то тут нечисто!»

Джон извиняющимся тоном обратился к Хэлу:

— Я во всем виню себя. Давно стоило заподозрить неладное, только вот мне было… не до этого. — Еще бы. Новость о смерти Джейми Фрэзера выбила из Джона весь дух и едва не сломила. От одной мысли живот скручивало в узел. Он отложил наколотую на вилку рыбу, так и не попробовав.

— Ладно, — неспешно сказала Дотти. Ее завтрак остыл, как и у Хэла. — Значит, ты считаешь, что Бен жив, потому что этот Ричардсон уверял тебя в обратном… И все? — Она внимательно смотрела на отца в поисках поддержки, ее нижняя губа подрагивала.

Хэл на мгновение прикрыл глаза, а потом, открыв их, тихо сказал:

— Доротея, я обязан верить в то, что Бен жив, ведь если это не так, твоя мать умрет от разрыва сердца, и я вместе с ней.

За столом воцарилась тишина, было слышно лишь, как по улице проезжают повозки, а из коридора доносятся приглушенные голоса камердинера и чистильщика обуви. Дотти не проронила ни слова, однако по ее щекам медленно стекали слезы.

Глава 115

Запутанный клубок невзгод

15 сентября 1778 года

Филадельфия

Я внезапно проснулась в темноте, встревоженная и сбитая с толку. Не сразу поняла, где я и что происходит, однако чувствовала: что-то не так.

Я быстро поморгала, чтобы глаза сфокусировались. Поводила вокруг себя рукой, обнаружила, что я голая, а ноги запутались в простыне среди клочков соломы… Ах да. Чердак. Типография.

Джейми.

Вот в чем дело. Он лежал рядом на боку, спиной ко мне, все тело изогнуто: колени подтянуты к груди, голова опущена, руки скрещены. Джейми трясло, при этом в свете луны я заметила блеск холодного пота на его плечах. Судя по пугающему хныканью, ему снились самые страшные кошмары.

Главное — резко не будить. Только не на тесном чердаке, с которого можно сорваться и упасть вниз.

У меня, как и у него, бешено стучало сердце. Я аккуратно придвинулась к его спине, желая коснуться, чтобы он постепенно пришел в себя — хотя бы отчасти. После таких кошмаров не помогут разговоры. Иногда и пробуждение не спасает.

— Боже, нет, — с надрывом прошептал Джейми. — Боже, нет!

Нельзя было хватать или тормошить его. Стиснув зубы, я провела пальцами по его руке, от плеча до локтя, и Джейми весь задрожал, как лошадь, отгоняющая от себя мух. Получается. Я повторяла это движение с паузами снова и снова, пока он не сделал глубокий, полный ужаса вдох… после которого его перестало трясти.

— Джейми, — шепнула я и с чрезвычайной осторожностью дотронулась до его спины. Если ему снился Джек Рэндолл, тогда это…

— Нет! — громко воскликнул он и резко выпрямил ноги, напрягая каждую мышцу в теле. — Иди ты к черту!

Я вздохнула и немного расслабилась. Гнев в тысячу раз лучше, чем страх или боль. Гнев уйдет, как только Джейми проснется. Другие эмоции так быстро не исчезают.

— Тише. — Я уже не шептала, но и старалась не повышать голос. Жермен частенько спал у камина, чтобы не делить постель с младшими. — Тише, Джейми, я с тобой. — Чувствуя тревогу, я обняла мужа и прижалась щекой к его спине. От разгоряченной кожи до сих пор пахло сексом, а еще сильнее — ужасом и яростью.

Джейми