Невеста последнего принца - Оксана Зиентек
Зябко обхватив себя руками, Рике принялась внимательно разглядывать внутреннее убранство комнаты. Пышно, но со вкусом. Дорого, но без излишеств. Комната очень напоминала хозяйку дворца. А Фредерике вдруг, впервые с момента прибытия, по-настоящему загрустила о своей комнате в отцовском замке. Покои, которые ей как будущей родственнице отвели в семейном крыле, были, все же, больше гостевыми. С самого начала было понятно, что она там – временно, а обживаться ей придется совсем в других комнатах, уже после свадьбы.
А вот с этим покоем подобное утешение почему-то не работало. Сколько бы не твердили все о династическом браке, в первую брачную ночь хотелось тепла, романтики, каких-то глупых заверений, что все будет хорошо. Хотелось пахнущего лавандой ветра с гор и воздушных кружевных занавесок, трепещущих под его дыханием. И еще почему-то очень захотелось шоколада. Такого, как тот, что за большие деньги привозили графине с далекого юга.
«Лаванда и шоколад» - Рике и сама не замечала, как шепотом, словно молитву повторяет эти слова. Осознав, она твердо решила, что это будет первым ее капризов в статусе полноправной принцессы. Утром она велит приготовить себе ванну с лавандовым маслом. И, если во всем дворце не найдется шоколада, она потребует, чтобы его заказали. Непременно. В конце концов, если она собирается честно выполнять свою часть обязанностей, должны же и у нее быть какие-то привилегии?
Легкий стук за спиной заставил Рике вздрогнуть и обернуться. Это была всего лишь дверь. Вот только открылась она совсем не там, где должна была. Резные створчатые двери покоев в ожидании прихода новобрачного оставались плотно закрытыми. А рядом с замаскированной стенной панелью потайной дверцей стояла Ее Высочество принцесса Луиза – супруга кронпринца собственной персоной.
- Ваше Высочество? – Настороженно прищурилась Фредерика, делая книксен и мысленно пытаясь найти хоть один благовидный предлог для визита в такое время и подобным способом. - Да, Ваше Высочество? – принцесса вежливым кивком ответила на приветствие и прошла в комнату.
- Называй меня Либуше, - сказала она. - Ты, наверное, и сама заметила, что в семье меня называют именно так. А "Луиза" и вот это все - это для хроник. - Благодарю. - Фредерике никак не могла понять, чего же от нее ждут. И даже позволила себе бросить нетерпеливый взгляд в сторону двери, хоть бы супруг уже скорее явился, что ли. - Меня дома называют Фредерике, или просто Рике, когда вокруг все свои.
Принцесса Либуше вошла в комнату, огляделась и хмыкнула. - Знаешь, оказывается, если не ждать непонятно чего, то вполне даже уютные покои. Я, собственно, почему пришла. Генрих был прав, вам, скорее всего, оставили какую-нибудь южную кислятину. А для правильного - она особо подчеркнула это слово - разговора, нужен мед. - Мед? - Да, мед. Хороший вендский мед. Впрочем, другого у нас в княжестве не держат.
Только сейчас Фредерике обратила внимание на небольшую глиняную бутыль в руках у невестки. Напиток, который Либуше налила в оставленный на прикроватном столике бокал, был цвета янтаря. И, словно в янтаре, крохотные пузырьки воздуха зависали в нем. Фредерика с опаской взяла незнакомый напиток. О вендском меде она слышала что-то, но в Шатцфельзе его никогда не подавали. Может быть, что-то подобное и хранилось в закромах у отца, для любителей, но в основном напитки закупались у виноторговцев с южной стороны гор.
Мед пах, как ни странно, медом. А еще какими-то травами, словно зелье от простуды. - На семи травах! – Гордо сообщила Либуше. – Велимир – наш, то есть, вендский, посол сам делает.
Увидев, что Рике колеблется, она рассмеялась и первой пригубила из бокала. «Не отравлено, не бойся. Сама посуди, эте тебе меня травить есть смысл, а наоборот – зачем?». Рике коротко улыбнулась и отпила крупный глоток. Так -то, если подумать, то да. Действительно, незачем. По крайней мере, сейчас. Да и обижать недоверием будущую королеву – последнее дело.
Жидкость потекла в горло, обволакивая язык приторной сладостью. Сквозь которую пробивалась легкая хмельная горчинка, которая сменилась пряной терпкостью. Выждав минуту, чтобы оценить ощущения, Фредерике быстро, почти залпом, допила остаток. В горле запершило от сладости, поэтому второй бокал с упомянутой Либуше «кислятиной» оказался как нельзя кстати.
- Ой, кстати, а где мой супруг? – Фредерике вдруг сообразила, что принц Рихард отсутствует неприлично долго. - Не обижайся, его мой супруг задержал. – Либуше вдруг совсем по-девчоночьи хихикнула. – Мальчики заманили его в кабинет и точно так же спаивают. - Зачем? – Не поняла Рике. - А ты думаешь, только у тебя сегодня был такой волнительный день? – Либуше подмигнула и снова плеснула в бокал меда. Прощебетав еще что-то успокаивающее, она подхватила со столика бутыль и ловко нырнула в проем потайного хода. Дверь закрылась вот уже ничего не напоминало о том, что эта стена – не цельная.
Питье оказалось коварным. При попытке встать и пощупать стену, Рике вдруг обнаружила, что ноги отказываются слушаться. И это при том, что голова была ясной, как никогда. Смирившись, Рике повыше взбила подушки и прилегла. Посмеиваясь, она представила удивление принца Рихарда, которому предстоит обнаружить в постели слегка пьяную невесту. Но, надо признать правоту Либуше, волнение почти ушло. Возможно, и остаток ночи окажется не таким уж плохим.
Рихард пробирался в брачные покои, стараясь не попасться на глаза никому из гостей. Вероятность того, что верная стража пропустит в семейное крыло посторонних была невелика. И, тем не менее, во дворце никогда и ни в чем нельзя было быть уверенным. Вообще-то, если по-хорошему, то надо было бы пройти потайным ходом, чтобы не создавать лишних проводов для сплетен. Но принц боялся испугать невесту.
Осторожно выглянув за угол, Рихард продолжил свой путь. С горечью подумалось, что, видно, такая ему выпала судьба. Даже в первую брачную ночь к законной жене приходится пробираться тайком, словно к тайной любовнице. Оставалось только надеяться, что Генрих не ошибся и Либуше удалось успокоить графиню. С чего брат решил, что малознакомой невестке это удастся лучше, чем мужу, Рихард не знал. Но начинать семейную жизнь со скандала не хотелось.
Строго сказать, не хотелось вообще ничего, кроме как хорошенько выспаться. Была ли тому виной прошлая бессонная ночь, или же просто последний бокал с братьями был лишним. Списывать подобное на возраст, вроде бы, было рановато. Опоить его на свадьбе ничем не могли. А обвинять в подобном невесту-красавицу - так низко
