Невеста последнего принца - Оксана Зиентек
Когда невеста вошла под своды собора, Рихард даже ощутил некую гордость. По всему выходило, что именно ему выпала честь быть женатым на первой красавице королевской семьи. К Агате Рихард испытывал самые теплые братские чувства, но не мог не признать, что в определенные моменты ей не хватает некоего величия. Мелисса умела держаться с истинно королевским достоинством. Но до королевы Арианы сухощавой Мелли не хватало стати. Либуше, при ее идеальных формах, чуток не хватало роста. А вот Мария-Фредерика удачно сочетала в себе все достоинства. Восторженный вздох, эхом отбившийся от высоких сводов, показал, что не только Рихард оценил красоту невесты. Граф фон Шатцфельз, сколько бы принц не ворчал на тестя, на наряды для дочери не поскупился. Бархат верхнего платья отлично гармонировал с тончайшим шелком и кружевами. Рихард не взялся бы точно определить город в далёкой Влохии, из которого везли эти произведения искусства. Но он искренне надеялся, что моду на вендские кружева эта красота не сменит. Потому что цену ей он знал. Не хотелось бы, чтобы ручеек золота сменил направление. Венды хотя бы везли товары не только сюда, но и отсюда. А этим только дай волю, не одно знатное семейство разорится в попытках доказать, что они - не хуже других. При том, что кто может себе позволить такое, позволяют и сейчас. Просто, в разумных пределах. Пока правит отец, мать своей железной волей пресекает чрезмерное расточительство придворных дам. Хватит ли у Либуше твердости удержать в руках этот курятник? Этого Рихард пока не знал. Поэтому, глядя на красавицу невесту, на всякий случай продумывал варианты законов, которые я е допустили бы обеднения страны. Запретить носить влохийские кружева всем, кто имел титул ниже графа? Или просто установить такую ввозную пошлину, чтобы не повадно было? Или, наоборот, прижать дорогого тестя, чтобы снизить цену, как минимум, на одну таможенную границу? Рихард раздумывал, краем уха слушая последование обряда. Он исправно кивал в нужных местах, отвечал на вопросы храмовника. И вот прозвучали завершающие слова, которые сделали его окончательно и безповоротно женатым. Соборный колокол возвестил, что неженатых принцев в Люнборге не осталось.
Дворцовые службы работали, как хорошо отлаженный часовой механизм. Вереница блюд, подаваемых к праздничному столу, не иссякала, музыка играла, цветы благоухали. Вскоре Фредерике начала искренне жалеть, что матери не удалось настоять на своем. Будь ее - Марии-Евгении – воля, Курту не долго бы оставалось наслаждаться свободой южных университетов.
И, пожалуй, мать была полностью права, настаивая на том, чтобы Рике в дороге сопровождал не только отряд проверенных отцовских рыцарей, но и брат. Где еще, скажите на милость, младший сын графского дома может быть представлен племянникам фразского короля и любицкого князя? Запросто поболтать с люнборгским кронпринцем на правах ближайшей родни? Граф Моритц, конечно, прямо намекал, что позднее хотел бы видеть сына в числе влиятельных лиц в Академии. Но такие знакомства не повредили бы никому.
В том числе, и самой Фредерике. Поэтому невеста была очаровательна, остроумна и мила. Беззаботной пташкой порхала она по залу, ведя светские беседы и очаровывая. Жених, словно проникшись всеобщим настроением, не отставал от нее, дополняя своей основательностью очарование новоиспеченной супруги. Пара, тут большинство гостей сходились во мнении, получилась на редкость удачная.
И только младшая принцесса Агата то и дело замирала на миг, случайно пересекаясь с новой невесткой. В конце концов, где-то посредине праздника, она не выдержала и, поймав мужа за рукав, потащила его к балкону. О чем принц Эрик говорил с супругой, никто не слышал. Внешне этот разговор был бы больше похож на воркование влюбленной парочки, если не вспоминать, что именно эта пара уже больше года женаты. Но результатом беседы стало то, что Его Высочество Эрик легким шагом направился с балкона прямо к старшему из братьев.
Кронпринц Генрих стоял с молодой женой на небольшом возвышении, где обычно занимали места Их Величества и несколько самых близких им людей. Увидев поданный братом условный знак, он извинился перед принцессой Луизой (которую дома все продолжали привычно называть Либуше) и двинулся к выходу. Путь из зала занял некоторое время, поскольку желающих поговорить с Его Высочеством вне службы всегда находилось великое множество. Но принц Генрих был бы плохим генералом, если бы не умел выводить войска из любого окружения. Так что уже вскоре братья встретились в одной из гостиных семейного крыла.
Эрик обрисовал ситуацию коротко и четко, как всегда. Генрих выслушал, нахмурился и задумчиво поскреб щеку. - Ты думаешь, без нас не разберутся? - Не знаю, - повел плечом Эрик. – Но Гота говорит, они оба – как натянутые струны. Дерни чуть сильнее… - И кто сорвется первый? - Да кто угодно. Готе кажется, что графиня. - А ты что скажешь? – Принц Генрих уточнил, мгновенно оценив формулировку и правильно расставив акценты. - А я скажу, что Рихард достаточно давно ее знает, чтобы так глупо светиться. Поэтому если даже Гота заметила... Сам понимаешь. - И что делаем? - То, что и собирались. Я скажу Либуше, а ты предупреди Готу, что приступаем к плану R. - Гуннар? – Деловито уточнил принц Эрик, уже примерно зная ответ. - Не надо. Рихард и так до сих пор на него злится. В этот раз им с Мелли придется остаться в стороне.
Братья уже собирались расходиться, когда принц Эрик хмыкнул вслед неожиданно проскочившей мысли. «Ты представляешь,» - он шутя толкнул старшего брата локтем в бок, - «Похоже, это Рихард станет первым принцем в этом поколении, который действительно проведет брачную ночь в парадных покоях». Генрих тоже хмыкнул в ответ, но тут же посерьезнел: «Не перестараться бы»
Пока сиятельные «заговорщики» осуществляли свои, коварные и не очень, планы, свадебное торжество шло своим чередом. И едва на город начали опускаться сумерки, Ее Величество Ариана подошла к новой невестке, давая понять, что для молодых этот праздник заканчивается.
Фредерика стоически вынесла все сопутствующие королевской брачной ночи ритуалы. В конце концов, она прекрасно понимала, частью какой семьи ей предстоит стать. К тому же, граф Моритц, как ни крути, хоть и был графом, но других правителей над собой не имел. Так что двор в Шатцфельзе тоже мог похвастаться собственными предрассудками. Так что в глубине души Рике даже была благодарна Ее Величеству за проявленный такт. И лишь когда дверь закрылась дверь за последней
