Пересдать и выжить. Гордыныч - Александра Черчень
Хрупкое молчание прервал свист чайника.
– О, а я как раз с блинами закончила! – наигранно весело сказала мама и сняла последний со сковородки. – Сейчас начиню, быстро обжарю, и можно начинать завтракать.
– А где папа? – опомнилась я, как раз доставая из холодильного шкафа миску с фаршем, обжаренным с луком и помидорами.
– По делам уехал, – отмахнулась мама, сноровисто делая блинные конвертики с мясной начинкой и выкладывая их на сковороду. – К завтраку обещал быть.
И точно, хлопнула дверь, а спустя минуту на кухне появился отец.
– Доброе утро, мои хорошие, – пробасил он, обнимая нас обеих.
– Привет, дорогой, – мурлыкнула мама, подставляя щеку для поцелуя. – Мой руки – и за стол, как раз все готово.
Следующие пятнадцать минут прошли в разговорах ни о чем и сосредоточенном жевании. Все же мама готовила не хуже отца, хотя больше любила традиционную кухню, а не ирейскую. Когда с основным блюдом было покончено мама повторно поставила чайник и достала из буфета тарелку с печеньем.
Я мигом вспомнила вчерашние кулинарные подвиги у Эрвикса дома и устыдилась. А стоило попробовать мамину выпечку, как устыдилась вдвойне.
Спустя три печеньки, когда концентрация переживаний стала запредельной, я вздохнула и, пряча взгляд, попросила:
– Мамочка, научишь меня печь нормальные печенья? А ты пап, пожалуйста, супы научи готовить и ту же лапшу…
Воцарилось тревожное молчание, а потом папа протянул руку через стол, бережно сжал мою ладонь и как-то очень мягко сказал:
– Эла, все будет хорошо. Уверен, этот наш хлыщ-профессор даст тебе возможность пересдать. А если нет, то пойдешь на учебу в следующем году и все равно получишь диплом.
– Да не в этом дело, – нервно рассмеялась я. – Просто… мне правда хочется научиться.
– Хочется готовить? – переспросил папа с совершенно растерянным видом.
– Ну-ка… – Мама поднялась и коснулась губами моего виска. – Вроде бы не горячий. С другой стороны, столько стресса точно не идет на пользу растущему организму.
– Вот-вот, – закивал папа.
Я вскинула на них изумленный взгляд и ответила:
– Да нет же, мне просто хочется испечь что-то вкусное для Эрвикса. Я вчера кое-что готовила, но получилась такая отрава, что стыдно до сих пор.
– Вчера готовила? – повторил папа, потирая бороду.
– Ну да.
– А зачем? – Он прищурился.
– У профессора такие методы, – чуть замялась я. – Он вплетает обучение стихиям в бытовые дела. Ну, как готовка, например.
– Зато очень действенные! – выступила в защиту профессора мама. – Представляешь, сегодня Эла смогла призвать воду без помощи артефакта! Даниэль – замечательный преподаватель.
– Профессор Эрвикс, – исправила ее я. – Не зови его Даниэль, мама. Он все-таки мой преподаватель. Кстати, про стихии и все остальное: у тебя же тоже есть этот дар? Но ты спокойно живешь, варишь лапшу и не пользуешься способностями, верно?
Судя по вытянувшемуся лицу мамы, отсылка на такую обыденно-бытовую вещь, как лапша, была лишней. Папа откашлялся и, поймав мой взгляд, покачал головой.
– Не понимаю, что тебя волнует? – все же спросила мама.
– Прости, у меня и мысли не было тебя обидеть, – затараторила я. – Просто Эрвикс сказал, что из-за пробудившегося дара, мне больше не быть просто зельеваром или поваром. Он утверждает, что мне придется заниматься стихийной магией! А я хочу получить диплом и посвятить себя зельям.
Мама ненадолго задумалась, а затем ответила:
– Эла, боюсь дело в том, что моя сила проснулась еще в три года. Стало быть, контролировать я ее могла, но только этому меня и учили. – Она печально улыбнулась, поясняя: – Участь малого или среднего стихийного потенциала у аристократок Нормегии – передать дар детям и надеться, что он усилится благодаря правильному партнеру. Потому и заключают контракты на брак – выбирают наиболее подходящие друг другу пары.
– А сильных стихийниц учат? – нахмурилась я.
– Да. Потому что игнорирование такого дара чревато погодными проблемами. Но потом все равно замуж. Помнится, мою младшую сестру это очень возмущало, она всегда мечтала сбежать из дома и стать валькирией. Девой-воительницей.
«Угу, это та самая, которая вместо мамы замуж пошла? Бедолага. Представляю, что она думает о маме…»
Я озадаченно потерла бровь, и уточнила:
– То есть профессор не соврал и учиться мне придется? Никуда стихия не денется?
– Боюсь, что так дочка, – кивнула мама. – Но учебу вполне можно сочетать с зельеварной практикой, ведь основные занятия будут посвящены именно самоконтролю. Раз ты не хочешь развиваться как стихийница.
Прозвучало с некоторым укором, но я его гордо проигнорировала. Зельеварение – мое призвание, и точка!
– Что касается твоей просьбы, – вступил в диалог доселе молчавший отец. – Я, конечно же, дам тебе несколько уроков готовки. Можем начать на этих выходных. Ведь к тому времени все решится с пересдачей?
– Ага…
– Что же касается печенья, то хоть сейчас, – заверила меня мама. – Даниэлюшка говорил, чтобы ты подошла в десять?
– Профессор Эр-рвикс, мама, – с нажимом повторила я.
– Отлично, у нас есть около часа! – улыбнулась она, словно меня и не слыша. – Пойдем, поможешь мне помыть посуду – и приступим. Что он любит?
– То, что можно есть и не отравиться, – пожала плечами я. – Хотя и пересол с недосолом проглатывает.
– Боги, Эла! Бедный мальчик… – всплеснула руками мама. – Пойдем скорее. Сегодня ты его обязательно удивишь.
* * *
Из дома я вышла спустя час. Обогащенная новыми знаниями о выпечке и отягощенная бумажным пакетом с лапшой, которую мама, хитро подмигнув, велела передать красавчику-профессору.
– Опять дары твоей маменьки? – спросил Эрвикс, закрывая за мной двери и забрав оттягивающую руки ношу.
– Дары моей хотя бы можно с удовольствием съесть, – пробурчала я, снимая туфли. – Ваша мама, хм-м… более прагматична. Не подумайте, что мне что-то не нравится: ее книги очень пригодились.
– Чтобы швырять их в стену, – усмехнулся профессор.
Я деликатно промолчала.
– Еще была люстра, но с ней ты обошлась не лучше, – рассмеялся он и, перехватив пакет поудобнее, предупредил: – Я сейчас отнесу это на кухню, а ты пока проходи в библиотеку.
– Там снова перестановка книг?! – испугалась я, представив горы предстоящей работы.
– Нет. Но картотеку надо дополнить, – пояснил Эрвикс. – До этого в прошлый раз дело не дошло.
– Только не говорите, что вы заставите меня писать с помощью стихии воздуха?! – взмолилась я.
– А ведь идея хорошая, – не на шутку задумался Даниэль, и лишь чуть подрагивающие уголки губ выдавали его веселое настроение.
– Профессор, у меня и так стресс! – напомнила я. – Родители вообще после вчерашнего не хотели меня к вам отпускать.
– Врешь, – покачал головой он и добавил с широкой улыбкой: – Я очаровал твою матушку и отлично поладил с отцом. Тебе повезло с ними, чудесные люди.
Я закатила глаза и, гордо обойдя выпендрежника стороной, отправилась в библиотеку, больше не желая ни о чем с ним говорить. Этот мужчина и правда смог очаровать мою родню, но я ему не покорюсь.
– Ладно, Эла, на самом деле я хотел лишь потренироваться в стихиях на переворачивании страниц, – донеслось мне вслед.
– Звучит не легче, – вздохнула я в ответ. – Но если вы настаиваете…
– Отлично, тогда осмотри поле выполнения задачи, а я скоро приду.
«Поле» с прошлого раза совсем не изменилось. Много книг. Море. И большой письменный стол с массивной тумбой-картотекой. Даниэль задерживался, и, не дождавшись его через пять минут, я решила не сидеть просто так, а заняться делом. Для разминки подбросила одну книжку и поймала воздушным потоком. Чуть-чуть покрутила ее и, немного подумав, добавила вторую. Это далось без каких либо усилий. Тогда я добавила и третью!
Тут меня уже взял азарт: сколько предметов я смогу одновременно удерживать?
Еще две книги подвесила без проблем, а вот шестая держаться не желала. Я старалась, но книга падала и падала. А если не эта, то первая!
Мою концентрацию оборвал
