Зверь-из-Ущелья. Книга 2 - Соня Марей
Ночь, наполненная чудом и нежностью, превратилась в кошмар.
От ужаса я не могла даже думать, застыла вся, а мысли метались, как лихорадочные. Я топталась за спиной Ренна, заламывая руки и пытаясь не упасть.
– О чём мне с тобой разговаривать, предатель?! – прогремел отец, и рот его скривился. – Я ведь доверял тебе, а ты опозорил мою дочь!
– Твоя дочь ни в чём не виновата, она не давала мне никаких поводов, я сам проник в её комнату, – спокойно и холодно ответил Реннейр и опустил клинок.
– Отец! Я… – но от пронизанного бешенством взгляда лестрийца горло перехватила судорога, а голос пропал.
Так он на меня ещё никогда не смотрел.
– Я захотел её похитить, сделать своей, – продолжал откровенно лгать Ренн, чтобы выгородить меня перед роднёй. – У тебя слишком красивая дочь, Роран.
С каждым словом искатели мрачнели всё больше, а воздух накалялся и звенел в ожидании бури. Они же сейчас могут кинуться на него все вместе… желание разорвать его написано у них на лицах!.. Они цедили сквозь зубы грязные слова, в руках холодно серебрились ножи.
Что же я наделала!
– Ты!.. ты… ты… – подбородок отца дрожал, на губах скопилась пена. Он выглядел так, будто остатки разума покинули его.
– Я убью тебя, сволочь!
– Он не виноват, это всё неправда!
Наши с Ормом выкрики раздались одновременно, и мой слабый писк потонул в рокоте мощного голоса брата.
– Молчи! – бросил через плечо Реннейр.
Какое право он имеет решать за меня, зачем выгораживает? Я виновата, я тоже буду отвечать. Я не оставлю его одного.
– Роран, если твои молодцы сейчас же не заткнутся и не уберут оружие, каждая собака в Лестре к обеду будет судачить о поножовщине на постоялом дворе. Я не хочу трупов.
Показалось, раздался хруст отцовских зубов. Побагровевшее лицо тряслось от гнева и досады, чёрные глаза превратились в два глубоких провала, в которых тлела жажда мести.
– Видят боги, ты ответишь, – зашипел он. – Я этого так не оставлю… это невиданное оскорбление…
– Пожалуйста, хватит! – я выскочила вперёд, но застыла под прицелом чужих взглядов – осуждающих, потрясённых, презрительных.
– А ты… – отец ощерился, как волк, и мне до ужаса захотелось закрыться. Спрятаться в угол, как в детстве, закрыть глаза, а потом проснуться и понять с облегчением – всё это ночной кошмар, не больше. – Гнилое семя… Рыжая гадина! И чего тебе только не хватало!
– Ещё раз оскорбишь её, и я не посмотрю, что ты её отец, – предупредил Ренн. – А теперь выметайтесь отсюда все. Живо!
– Ты смеешь выгонять меня?! – не думал униматься отец. – После всего, что сделал?!
В этот миг Орм – хмурый, как туча, оттеснил отца могучими плечами.
– Я отомщу за поруганную честь рода. Я вызываю тебя на поединок, Зверь-из-Ущелья. Это разрешают законы и ваши, а наши. Если в тебе осталась хоть капля чести, ты не откажешь, – выплюнул брат.
– Нет! Хватит, опомнитесь!
Но никто меня не слушал, для этих мужчин я не имела права голоса. Задета была честь рода, ненасытные люди и боги требовали крови – я чувствовала эту жажду, она звенела в воздухе.
– Я принимаю твой вызов, Орм, – спокойно согласился Ренн.
Перед тем, как дядя Льерр оттащил меня в угол комнаты, я поймала взгляд своего лестрийца – глубокий, полный сожаления.
– Прямо сейчас. За городом. У капища Первобога. И пусть всё случится не на её глазах, – добавил бесцветно, словно кто-то отнял его душу.
Глава 17.
Меня бил озноб.
Холод пронизал каждую клеточку тела. Зубы выстукивали дробь, а колени подгибались – я умирала от ужаса и дурного предчувствия. Кто-то сегодня умрёт! Кто-то из дорогих мне людей. Если бы мне предложили выбрать, кто это будет – брат или любимый мужчина, я бы предпочла умереть сама.
– Что же это такое! – вцепившись в волосы, я рухнула на край кровати и согнулась пополам. – Ну почему! Почему-почему-почему?!
Почему, стоило мне полюбить, всё сразу рухнуло в бездну? Неужели это участь каждой из жриц – быть несчастной и губить всех, на кого падёт её выбор?
– Сестра… – послышался расстроенный голос Орва – его оставили здесь охранять меня, а сами отправились на капище.
Я подняла взгляд – глаза слезились. Силуэт двоюродного брата двоился и никак не желал становиться целым.
– Мне жаль, что всё так получилось, – Орвин сжал кулак и саданул им по воздуху. – Я не должен был этого допустить, я должен был убедить его… – осёкся и посмотрел виновато.
– Что?
Внутри болезненно дёрнулось, будто сердце зацепили крюком и потянули.
– Убедить кого, Орв? В чём убедить?
Несколько мгновения брат смотрел на меня взглядом побитой собаки, а потом выдал:
– Я разговаривал ночью со Зверем.
Откровение было таким неожиданным, что я отшатнулась и чуть не задохнулась.
– Ты всё знал!
Взгляд Орва был красноречивее слов, и тогда, не помня себя от ярости, я кинулась к нему и стала трясти за плечи, борясь с желанием сорвать кожу с его лица.
Сволочь!
– Ты зна-ал! Ты всё знал! Ты рассказал отцу! – из горла рвались хрипы вперемешку с рыданиями, но больнее всего было душе.
– Это не я… Я не виноват! – братец слабо отбивался, и мне удалось попасть ему по носу. – Клянусь Матерью Гор, это не я!
– А кто?!
– Не знаю!..
Мы отпрянули друг от друга и попытались отдышаться. Мелкая дрожь сотрясала тело, а над головой, будто занесённый топор, застыло предчувствие непоправимого.
– Если ты лжёшь… если это всё-таки ты-ы…
– Я правда не знаю, откуда дядя Роран узнал! – Орв беспомощно вскинул руки. – А ты, сестра, тоже хороша – крутила юбкой перед этим чужаком, бегала к нему…
Эти слова прозвучали, как унизительная пощёчина, как ушат ледяной воды, как… Как я их всех ненавижу!
– С чего ты взял? – меня трясло от бессильной злости, от понимания – что бы я ни говорила, как бы ни оправдывалась, всё
