Зверь-из-Ущелья. Книга 2 - Соня Марей

– А теперь потрудись объяснить, дорогая моя жрица, что всё это значит, – раздался чуть охрипший голос.

– Мм? – я нехотя отстранилась, заглядывая ему в глаза.

– Да-да, не думай, что я совсем разомлел. Я пока ещё держу себя в руках и готов слушать.

Матерь Гор, как говорить, если в горле застыл ком, а язык прилип к нёбу? Но, если я не скажу ему правду, потом может быть поздно.

– Обещай, что не будешь смотреть на меня, как на сумасшедшую.

– Обещаю, – Ренн кивнул, укладывая тяжёлую ладонь мне на бедро и сминая белую ткань, а я, набрав побольше воздуха, выпалила:

– Реннейр, ты и есть ребёнок из пророчества!

Мне показалось, что сейчас он меня сбросит – так напряглось его тело.

– Что? – переспросил, изумлённо вскинув брови. А потом с силой вытолкнул из груди воздух и помотал головой. – О чём ты говоришь? Я…

– Кем была твоя мать, Ренн? Твоя. Настоящая. Мать, – меня вдруг начало колотить, а пальцы, которыми я цеплялась за его рубашку, свело судорогой.

– Я никогда её не знал. Но скажи мне ради всех богов, как тебе в голову вообще пришли такие мысли?

И я пересказала ему наш разговор с матушкой Этерой, призвав на помощь всю искренность, всё красноречие. Он смотрел на меня внимательно – почти не мигая и не шевелясь, впитывая каждое слово. А в конце произнёс:

– Если бы это было так, если бы я действительно был ребёнком из пророчества, то мой отец… – и вдруг его как в грудь ударили – Ренн схватился за ворот рубашки, оттягивая его. Мне показалось, что он начал задыхаться.

– Что с тобой? Ох, Матерь Гор, я сейчас… – я до смерти перепугалась, бросилась к сумке с амулетами, чтобы хоть как-то помочь – чуть не запуталась в сорочке и не распласталась на полу, но Реннейр остановил меня:

– Со мной всё в порядке.

Он выглядел нездоровым – стоял, держась за грудь и пошатываясь, а взгляд блуждал, как у слепого.

– А мне так не кажется…

– Всё в порядке, – спокойно повторил он, протягивая ладонь. Странная слабость начала покидать его, голос зазвучал уверенней, и уже через несколько мгновений передо мной стоял всё тот же Ренн.

Я потеряла нить разговора, колени дрожали после пережитого. Надо же было так меня напугать, я чуть заикаться не стала! Но чуть позже я обязательно выясню, что за жуть приключилась с моим лестрийцем, а пока в голове билась лишь одна мысль:

– Они убьют тебя, понимаешь? – испуг и, как следствие, злость захлестнули с головой, я с трудом поборола порыв как следует встряхнуть этого вредину, потому что чувствовала – он мне не поверил. – Как только поймут, что это ты. Ты для них – ходячая угроза!

– Хочешь сказать, что моя мать была Каменной жрицей? Тогда почему я не чувствую в себе ни крупицы Дара?

Мы стояли друг напротив друга, напряжённые, как противники перед поединком. Только я хотела не победить его, а спасти.

– Я не знаю! Но подумай, ты выжил в Ущелье Забытых, прошёл со мной сквозь врата в нашу первую встречу, изменив маршрут силой желания, и ты… – я приложила дрожащие пальцы к губам. – …да, это всё-таки ты вырастил ту стену, что закрыла меня от Красного Топора. В миг сильной опасности иногда случаются неконтролируемые выбросы силы! Твоя мать – Ледара из Синего камня!

Показалось, ещё чуть–чуть, и он громко рассмеётся. Но Ренн резким движением запустил пальцы в волосы и сжал кулаки, так, будто у него раскалывалась голова. Я не видела его лица, потому что на несколько мгновений в комнате воцарилась непроглядная мгла.

– Моя мать была гулящей женщиной из весёлого квартала, – произнёс глухо и безжизненно. – Ты ошибаешься, Рамона.

Этот голос меня будто в пропасть толкнул – сердце упало на самое дно и разлетелось вдребезги. Этот упрямец не верит мне! Не верит!

– Не ошибаюсь! – я подлетела к нему и толкнула в грудь, но он даже не шелохнулся. – Что мне сделать, чтобы ты поверил?

Реннейр перехватил запястья и вздёрнул к своим плечам – шаль, которой я прикрывалась, соскользнула вниз и растеклась бордовой лужицей у ног. Мы замерли, прижатые друг к другу, и взгляд напротив стал вконец пьяным, тёмным.

Темнее ночи.

Своими словами я причинила ему боль – но что мне было делать? Знаю, ему неприятно говорить о семье, но этот гнойник надо выпустить, чтобы прекратил отравлять кровь.

– Просто не трогай больше эту тему, – выдохнул в губы и судорожно втянул воздух. – И потрудись рассказать, зачем ты на самом деле позвала меня сюда? Зачем решила измучить?

В ответ на последние слова щёки вспыхнули, и я едва не задохнулась от накатившего смущения, а потом задёргалась, пытаясь высвободить руки. Но лестриец держал крепко и не сводил с моего лица пристального взгляда.

– Ты хочешь использовать меня для каких-то своих целей, которые мне пока не понятны.

– Может, я просто… просто хочу! – злость так и кипела во мне. – А ты разве меня не хочешь? Говорил, что нравлюсь – я это вижу… и ощущаю…

– Я – не животное, живущее только инстинктами, – зло произнёс Ренн. – И не мальчишка, который кидается на женщину, истекая слюной и не думая о последствиях. А ты… Неужели ты хочешь так просто разрушить своё будущее? Тебя ведь хотят сделать Верховной жрицей, как ты будешь служить своей богине, если твоё тело…

– Если я пройду посвящение, пути назад не будет – я потеряю всё, что любила! Потеряю свою душу, сердце – всё, что делает меня живой и способной на настоящие чувства.

Пока не успела передумать, высвободила руки из плена его пальцев и потянулась к завязкам сорочки – дёрнула тонкие ленты и спустила её вниз по плечам, оставшись обнажённой до пояса. Под оглушительный грохот сердца ступила назад, перехватывая его взгляд, давая осмотреть себя целиком, и тогда дёрнула снова, полностью избавляясь от одежды.

Сорочка с тихим шелестом упала на пол, и я поджала озябшие пальцы на ногах – осталась полностью нагой и