Пациентка по межзвездной переписке - Мария Павловна Лунёва
— Мне девятнадцать! — Я сложила руки на груди. — В этом возрасте мама уже держала на руках Астру и была беременна двойняшками.
— Ну, в способностях твоего отца я не сомневаюсь! — Нум важно закивал. — Мужик знает, как крепко привязать к себе любимую женщину. А хочешь и у нас ребенок будет? И двадцати тебе не исполнится. Управлюсь влёт!
У меня после этих слов пар носом пошел. Я ему об одном говорю, а он все переиначивает. И сидит весь такой... Мой взгляд скользнул на его форму. На этот раз пуговичкам расстегиваться не придется, потому что он их вообще не застегнул. Из-за полы белого кителя стыдливо выглядывали кубики пресса.
— Лиля... — тихо позвал Нум, видимо, заметив, что мысли мои поскакали куда-то мимо его вопроса.
— У-у-ум, — неоднозначно промычала я и, попытавшись сесть ровнее, поморщилась от мгновенной вспышки боли.
Замерев на несколько мгновений, подождала, пока она утихнет, и выдохнула. Конечно, Нум все это видел. Облизнув губы, я отвела взгляд и, пока он не начал первым, выпалила, не думая.
— Ваш брат рассказал, почему вы позвонили мне. Не хотите дальше служить на корабле и ищете повод вернуться на родную планету.
Он удивился. Снова приподнял светлую бровь. Что-то непонятное пробубнил. А после, подняв ладонь, почесал висок. Всё это выглядело весьма забавно. Кажется, я его озадачила.
— Ну, в некоторых моментах это близко к правде. Летать устал. Но ты здесь каким боком?
— Причиной, чтобы вернуться, может быть брак. Вам срочно нужна жена. А калека — безотказный вариант. Такая уж точно на всё согласится ради одного лишь внимания со стороны мужчины, — вывернула я на него всю правду и уставилась на дара орш Соода, который мне в этот момент карася напомнил. Большого, глазастого и крайне удивлённого.
Он несколько раз открыл рот, а после просто развел руками, переваривая мои слова.
— Лиля, милая, — мама открыла дверь в комнату и заглянула. — Папа звонил. Не придут они на обед. Не отпускают их. Ты, если суп хочешь, так ешь одна.
— Нет, мам, — я покачала головой. — Пока совсем не хочется. Я плотно позавтракала...
— Да где плотно? — Она подалась вперёд. — Три кильки и ломтик хлеба. Это твоё плотно? Ты в последнее время совсем ничего не ешь. Я же вижу. В тарелке ковыряешься и все отправляешь в утилизатор. Милая, если тебе нехорошо...
— Со мной все в порядке. — Выпалила я, боясь, что она взглянет на экран планшета. — Правда, ма. Ничего не болит и не тревожит. Даже ноги по утрам не сводит.
— Из больницы должны были прислать результаты анализов, — она не желала успокаиваться, а я уже пожалела, что не пошла есть этот суп.
— Они уже пришли, все в пределах нормы. Как и всегда, — я улыбнулась. — Ну, ма, я веду сидячий образ жизни. Не двигаюсь практически, естественно, ем меньше работающих физически сестер. Ну чего ты?
Знала, что врала, и тошно оттого было. Но успокаивала мысль, что им же всем от этого в итоге лучше будет.
Мой взгляд скользнул на экран. Нум сидел и внимательно слушал весь наш разговор.
— Может, ты и права, дорогая, — мама тяжело выдохнула. — Я всё успокоиться не могу. Когда тот жирдяй унес тебя от нас, явно обозначив для чего... В душе что-то надломилось. Не представляю, как бы мы пережили, если бы он смог совершить то, что задумал. Бедные девочки... На них в тот момент смотреть было страшно. И это еще Астра не знает.
— И не узнает, — с нажимом произнесла я. — Пережили бы, мама, и не сломались. Я не сахарная. Не слабее остальных. И я правда поем, но чуть позже.
— Хорошо, — она улыбнулась и тихо вышла.
Я же, сжимая ладони в кулаки, не знала, куда себя деть от стыда.
— И как давно ты вот так обманываешь близких о своем состоянии, Лиля? Ты что задумала, девочка моя?
— Я не ваша, — тихо шепнула, поднимая взгляд выше планшета. — Я понимаю, что вам нужно домой, но не готова стать вашей супругой на три дня. Раз годится любая, то и...
— Я сейчас и правда обижусь. Неужели ты вот так обо мне думаешь? Что за брат — спрашивать не стану. Язык, что дворовая метла, только у одного из них, но и она не метет понапрасну. Решил меня устранить, значит. Засранец мелкий. Что же, выведем его сейчас с тобой на чистую воду? Подыграешь мне, красивая моя? Посидишь, послушаешь, выводы сделаешь, вот как я. Но прежде ты мне ответишь — есть ли у тебя обезболивающее? И если да, то сколько ты уже выпила сегодня?
Нет, ну что за мужчина. Не отступается от своего. Наверное, чтобы окончательно меня дезориентировать, он откинулся на спинку кресла и распахнул незастегнутый китель. Сглотнув, я уставилась на его грудь, будто полуобнаженного мужика никогда не видела. Да вон они ходят за окном. Работяги. На любой вкус.
Но нет же, таращилась, как будто впервые эти кубики пресса увидела.
— Нум, а у вас принято вот так ходить, да? — не выдержала я.
— Нет, не принято, — он хищно улыбнулся, — но на что только не пойдешь, когда у тебя трое неженатых младших братьев. И это я ещё не беру в расчет остальных членов экипажа. Мне здесь только капитан не конкурент. Вот и Кирроси решил сыграть грязно. Наивный маленький сакали.
То есть это он меня соблазняет — дошло, наконец. Что же у него неплохо получается. Хоть сейчас беги и трусики выжимай.
— Вы бессовестный! — выдохнула я, краснея.
— Есть такое, — для пущего эффекта этот наглый орш ещё и руки за голову завел, вольготно развалившись. — Лекарства, красавица моя легковерная. И я не услышал пока ответа ни на один из моих вопросов. На будущее Лиля, которое у нас с тобой непременно будет, не терплю ложь и недосказанность. Со мной так, как с родителями, не получится. И про результаты, которые якобы тебе пришли, я тоже услышал и запомнил. Так что разбираемся с Кирроси и возвращаемся к ним. Но сейчас ты примешь обезболивающее.
Глава 23
Выкатившись в коридор, прислушалась. Ни звука. Мамы нигде не было видно. Глупо, конечно. Но я
