Жемчужина боярского рода - Ива Лебедева
— Запечатано личной печатью. — Женщина презрительно скривила губы и вынула из кармана фартука плотный бежевый конверт с бирюзовой вязью. — Этот никому, кроме тебя, не вскрыть, ты же знаешь.
Я кивнула и взяла письмо. Магическая печать слегка покалывала пальцы, но легко сломалась, стоило нажать посильнее. В конверте был только один листок, заполненный строчками меньше чем на четверть.
«Ольга. Интересы рода требуют, чтобы ты вернулась в столицу, если этого захочет Игорь Снежинский. Ты должна ответить согласием на любую его просьбу. Серафима получит отдельное письмо с инструкциями».
И все. Ни «здрасьте», ни «до свидания», я уже молчу о том, чтобы просто спросить, как чувствует себя его дочь после того, как ее выжгли и на пять лет бросили в самом дальнем и пыльном углу.
— За оставшиеся до отъезда несколько дней надо убедить Снежинского, что я ему вообще не нужна в столице! — сказала вслух и поняла, что другого выхода у меня и нет.
— Батюшка велит вернуться с ним?! — В голосе Марфы был ужас пополам с сочувствием.
— Мало ли что он велит. — Я скомкала письмо и бросила его на стол. — У нас два выхода. Либо Снежинский сам откажется от мысли увезти меня в столицу, либо…
— Что? — Марфа натурально испугалась, она меня хорошо знала, и до того, как Ольгу выжгли, и после, когда ее место заняла именно я. Тогда резкие изменения в характере никого не удивили — после такого потрясения все возможно. — Не дай предки, ты его убить решишь! Грех же! А потом сюда дознаватели налетят, все пропадем!
— Да кому он нужен, убивать его. — Я махнула рукой и устало села на узкую жесткую койку, прикрытую тощим одеялом. — Если другого выхода не будет, попробуем выкупиться. Закрытое обещание рода у меня уже есть, а если его не хватит…
— Барятинское обещание?! — Марфа прижала руку к щеке и села рядом со мной.
— И вьюжинское. Снежинское, увы, я уже потратила. — Усмешка вышла невеселая. Игорь не дурак, отлично меня развел, как он считает: за бесполезные сведения вернул обещание рода. Но если как следует подумать — и правда. Толку, что я таки добралась до жемчужины и подержала ее в руках. Как бы от этого хуже не вышло, учитывая разговоры о некоем пророчестве. Чую, не просто так меня в столицу требуют.
— Даже его может не хватить, чтобы эмансипироваться, — вздохнула тем временем Марфа.
— Зато тебя откупить точно хватит. — Я решила раньше времени носа не вешать.
— Еще чего удумала! Да на что мне та свобода, если ты под властью рода останешься?! — Марфуша даже подпрыгнула от возмущения и ткнула меня пальцем в плечо.
— На то, — я обняла ее и прижалась щекой к мягкому теплому плечу, — что тобой меня шантажировать уже не смогут, понимаешь? Толку мне себя откупить, если, например, родичи скажут, что тебя на рудники пошлют или вовсе продадут куда-нибудь за границу? И буду я как миленькая выполнять все, что велят.
— Ох, дурошлепка ты у меня… — вздохнула Марфа и обняла меня обеими руками, поцеловала в лоб. — Хорошо, меня ты выкупишь. Допустим. А сама?
— Как минимум не съедят. — Я на мгновение позволила себе расслабиться, прикрыть глаза и насладиться теплыми объятиями. Как когда-то очень-очень давно с мамой. — Что они, в конце концов, могут со мной сделать? Замуж выдать? Кому такая нужна?
— Придурошный Димка Лемешев письмо недавно в столицу отправил, — вдруг поведала Марфа. — Вроде бы как хоть и выжженная, но родовитая, одного ребеночка родишь, а там хоть помирай. Лемешевы на таком-то родстве через пять ступенек вверх перепрыгнут.
— Ну ничего себе! — крайне изумилась я, отстраняясь от Марфы и снимая чертов платок, намотанный на голову так, чтобы пострашнее. — Так он совсем недавно ко мне как к проводнику подкатывался!
— А ты ему от ворот поворот, и поди тебя заставь, гильдия уши оторвет вместе с головой. — Марфа забрала платок и принялась его аккуратно складывать. — Купчишки народ ушлый. Пораскинули мозгами и вспомнили про малахольную боярышню. Чего бы не попробовать? Оно, конечно, за такой спрос родовитые и нос выкрутить могут, но если к письму хороший подарок приложить, то и урону чести боярской вроде как нет. Даже и отказать не стыдно. А можно же и согласиться, если цену за никчемную дочь предложат заманчивую. Лемешевы на здешних хлебах хорошо зажирели. На выкуп невесты не поскупятся. Тем более слухом земля полнится, папенька ваш в столицах поиздержались. И заново жениться хотят на богатой невесте с хорошим потенциалом. Но вот незадача, для приличного сватовства тоже деньги нужны.
— Ты думаешь, за этим меня отец в столицу вызывает?! За Лемешева и здесь мог бы отдать. — Я скинула черное платье, натянутое прямо поверх походной рубашки, и изумленно посмотрела на Марфу.
— Да кто ж знает. Может, за этим, а может, другая какая гадость на уме. Не зря же боярыч Снежинский без конца круги нарезает, словно голубь крылом чертит.
— Этот голубок может хоть очертиться. — Я наконец стянула сапоги и вдруг замерла, тупо глядя себе под ноги. Черное затворное платье было длиной почти до пола, но, когда я перешагивала через порог… мне показалось или взгляд Игоря не зря прилип к половицам?!
Глава 23
Сделать с этим я все равно ничего не могла. Но мы с Марфой обсудили разное развитие событий. И она получила задание подготовить Петровича. Именно ему я передам закрытое обещание Барятинских, именно он, как свободный и важный человек в гильдии, будет выкупать мою Марфушу. Замуж или нет — это они уже между собой потом решат.
А у меня оставалась неплохая даже по меркам столицы сумма денег. Все, что накопила за несколько лет, плюс последняя экспедиция принесла хороший барыш. И закрытое обещание Вьюжиных. Не так уж и плохо.
Жаль, что следующий день настал слишком быстро, я толком и отдохнуть не успела, а новые проблемы посыпались, как зерно из прохудившегося мешка.
Прямо с утра меня осчастливила Алиса.
— Я смотрю, кузина, ты окончательно потеряла совесть и честь! — поприветствовала она меня сразу, как только я вышла к завтраку. — А твоя нянька и вовсе забыла свое место! Где это видано, чтобы мы с мамой сами занимались какой-то развалиной, здесь даже комнаты приличной не найти для дорогого гостя!
— Но вы ведь нашли? — Привычка быть в образе, говорить тихо, опустив глаза в пол, срослась с темным затворным платьем намертво.
Как только я наряжалась в
