Спасти заколдованного короля - Анна Жнец
К моему удовольствию, Сима сразу заметил, как преобразилась кухня. Глядя на результаты своего труда, я испытывала гордость и одновременно пыталась унять приступы перфекционизма, когда хотелось тут подтереть, там подправить, поставить стулья ровнее, срочно найти где-нибудь симпатичные шторки на окна и попросить замок воскресить растение в цветочном горшке.
Осмотревшись, эльф одобрительно покивал головой.
Я расправила плечи, готовая принимать похвалу.
— Стало гораздо чище и уютнее, — отметил Саилрим, и я заулыбалась, зарделась, затеребила пояс своего халата. — Очень хорошо. Значит, замок и эту комнату привел в порядок, не только мою спальню.
Что? Замок? Это я — я! — оттерла здесь все своими нежными белыми ручками! Потратила на уборку несколько часов!
Но Саилрим, как истинный мужчина, решил, что чистота вокруг навелась сама собой, неким волшебным образом.
— Ты сейчас напомнил мне моего бывшего мужа, — буркнула я себе под нос.
— Бывшего мужа? — Саилрим вскинул брови. — Для вдовы ты выглядишь слишком молодо.
Боже, он даже мысли не допустил, что я могу быть в разводе. Вот что значит разница культур и менталитетов.
Пиццу мы прикончили в один присест. В этот раз Сима старался сдерживать эмоции, не спешил и не стонал от блаженства, ел ножом и вилкой, как настоящий аристократ, но его лицо сияло от счастья.
— Это какой-то праздник, — он ревниво подвинул к себе последний треугольный кусок с грибами, утопающими в расплавленном сыре.
Не знаю, что на меня вдруг нашло, но я начала глупо хихикать себе под нос и никак не могла остановиться. Комната закачалась перед глазами. Все, что говорил Саилрим, казалось невероятно смешным, а выражение его лица и вовсе заставляло рыдать от хохота.
— Лиена, что с тобой? — сосед подозрительно прищурился, и его нос вдруг вырос, как у Буратино, а уши стали огромные-преогромные, как у слона или у Чебурашки.
Заржав, аки лошадь, я несколько раз шлепнула ладонью по столу. Вот умора! Он же сейчас захлопает ими, будто крыльями, и взлетит к потолку.
— Лиена?
Кухня продолжала плавать в киселе мутного света. Я хихикала.
— Лиена, с тобой все в порядке?
Нос Саилрима вернулся к нормальному размеру, но позеленел и теперь напоминал пупырчатый огурец. При виде этой метаморфозы, я не сдержалась и, подвывая, схватилась за живот. Ой не могу!
Мой сосед нахмурился. Я потешалась над ним. Мне показалось, что Сима сейчас со злостью грохнет кулаком по столешнице или оскорбленно вскочит на ноги, опрокинув стул. И он в самом деле грозно свел брови, заскрежетал зубами, а потом посмотрел на меня и прыснул от смеха. Мы оба расхохотались, запрокинув головы.
— У тебя уши как у зайца, — веселился Саилрим, некультурно тыча в меня пальцем.
— Кто бы говорил! — вторила ему я. — Это грибы. Это все проклятые грибы.
Кухонные шкафчики, лицо моего соседа с зеленым носом, свечи и канделябры — все завертелось, закружилось, как в карусели, смазавшись в одно цветное пятно.
Я ощущала себя легкой, невесомой. В животе у меня порхали бабочки, а в голове плавился зефир.
— Слышишь музыку?
Я притихла и напрягла слух: сверху, со второго этажа, доносилась задорная джазовая мелодия. Сперва едва различимая, она с каждой секундой становилась все быстрее и громче. Саксофон ревел, вынуждая постукивать ногой ему в такт.
— Это арфа, — вздохнул Саилрим, подперев щеку кулаком. — Как нежно и грустно она поет.
— Да нет же! Это саксофон. Очень зажигательно, — я двигала плечами под музыку и ерзала попой по сидению стула.
— Арфа.
— Саксофон.
— Арфа.
— Мы явно слышим не одно и то же. Потанцуем?
Не дожидаясь ответа, я схватила Саилрима за руку и попыталась вытащить его из-за стола. Закончилось тем, что упрямец свалился со стула и утянул меня за собой на пол. Захлебываясь смехом, я упала ему поперек живота.
Что было дальше, я запомнила смутно. Кажется, мы решили потанцевать, но возникла заминка, потому что мой партнер слышал плавную лирическую мелодию и пытался закружить меня в вихре вальса, а в моих ушах гремели басы, и я хотела скакать как на дискотеке.
Ай да пицца! Ай да замок-проказник!
После я будто рухнула в черную яму — очнулась в кровати Саилрима, у него на груди.
Глава 25
— Ненавижу тебя, — в голове эхом звучал женский голос. Он определенно был мне знаком, но я никак не могла вспомнить, кому он принадлежит. Я совершенно точно уже слышала его раньше, только теперь он казался чуть-чуть другим, более молодым и звонким.
Темнота, в которой я качалась, как на волнах, начала выцветать. Слева и справа от меня выросли деревянные стенки. Я лежала в гробу. Нет! В кровати. Это была узкая кровать с высокими глухими бортами, как у гроба, и с глубокого дна этой кровати я смотрела на потолок — белое бугристое полотно в узорах трещин.
— Как же я хотела избавиться от тебя, маленькое отродье, — шипел голос, насквозь пропитанный ядом ненависти, — убить, пока ты еще была в моей утробе. Мать запретила. Она сказала, что это опасно, что я могу умереть сама или навсегда лишиться возможности иметь детей. Из-за тебя, тварь, мне пришлось срочно выйти замуж за первого, кто предложил мне руку, за этого тупого жирного хряка, иначе — позор, бесчестье. Ненавижу тебя и твоего папашу. Чтоб вы оба подохли, выродки!
Потолок перед моими глазами заслонило женское лицо. Хозяйка голоса склонилась над кроватью, и ее длинные волосы свесились вперед. Я увидела пухлую детскую ручку, потянувшуюся к волнистому локону, и поняла, что это ручка моя и что это я радостно агукаю в ответ на пожелание смерти.
Я попыталась разглядеть женщину над собой, но картинка расплывалась, мутная и нечеткая. Лицо тонуло в тумане. Все казалось серым, тусклым, невзрачным. Единственным цветным пятном были волосы женщины — ярко-малиновые.
Я очнулась как от толчка и первые секунды балансировала между сном и явью, не понимая, где нахожусь, потом обнаружила себя на груди Саилрима.
В ушах шумело. Голова напоминала пустой и тяжелой котелок. Я лежала на спящем эльфе и мучительно пыталась вспомнить, было ли между нами
