Спасти заколдованного короля - Анна Жнец
Отвернувшись, эльф принялся теребить завязки своего халата. Я чувствовала, что должна его дожать, что, потянув за эту ниточку, могу распутать клубов вопросов, роившихся в моей голове, и найти ответ на главный из них: что мы оба делаем в этом замке.
— Сима!
Сима молчал, притворяясь ветошью. Плечи его были напряжены, брови — сдвинуты, губы — поджаты.
— Си-и-има-а-а! Отвечай, иначе я стану самым страшным твоим кошмаром!
Сосед нервно дернул плечом, но не проронил ни слова.
— Сима! — рявкнула я, теряя терпение. — Либо ты включаешь звук, либо забудь про вкусные обеды и ужины. Даже кофе от меня не дождешься.
Да, это был шантаж. Наглый и откровенный. Но упрямство моего соседа меня уже порядком достало. Это же надо быть таким скрытным! Каждое слово из него приходилось вытягивать клещами!
Угроза возымела действие. Саилрим тяжело вздохнул и повернул ко мне напряженное лицо, но взгляда так и не поднял.
— Я встретил ее в Розовом лесу.
Розовый лес?
Я напрягла память.
Глухая чаща на границе с королевством эльфов. Несмотря на безобидное название, слухи про этот лес ходили страшные-престрашные. Поговаривали, что там обитает всякая нечисть.
— У этой женщины, — я накрутила на палец малиновый локон, — волосы были такого же цвета, что и у меня?
Сима вздрогнул. Его плечи напряглись сильнее.
— Да, — он помолчал немного и добавил: — Сначала я решил, что она одна из здешних фейри. У них у всех волосы красного оттенка — от розового до пунцового. Потом присмотрелся внимательнее и понял, что она — человек.
На его лбу вспухла и забилась тонкая венка.
— Человеческая женщина с малиновыми волосами, — шепнула я, нахмурившись. —Что она забыла в Розовом лесу?
Розовый лес. Розовый лес. Тот, что населяют красноволосые фейри и разные страшные твари. Лес, куда люди без веского повода стараются не соваться.
— Не знаю, — Сима избегал встречаться со мной глазами, — я не вел с ней бесед.
Врет или говорит правду? Как понять?
— Что было дальше? Вот вы встретились и?..
— И всё, — отрезал Саилрим, смяв одеяло в кулаке. — Встретились и разошлись. Каждый отправился своей дорогой.
Может, он и не лгал, но явно что-то недоговаривал. За время нашего короткого разговора его щеки успели трижды поменять цвет: из красных стали бледными, а потом опять розовыми.
— А… — я хотела задать очередной вопрос, но эльф меня перебил.
— Хватит, — он вскочил на ноги и рванул в ванную комнату. Секунда — и дверь с шумом захлопнулась за его спиной, аж оконные стекла затряслись. Тут я окончательно убедилась, что мой сосед что-то скрывает. Эта тема была для него подозрительно болезненной.
Я немного походила рядом с дверью, прислушиваясь к тишине за ней, потом позвала:
— Сима?
В ванной комнате что-то грохнулось. Похоже, от звука моего голоса эльф дернулся и опрокинул табурет. Больше там ронять было нечего.
— Все в порядке? Ты жив?
Ответом мне стала череда витиеватых эльфийских ругательств, в которых фигурировали демоны и плод нечестивой связи между орком и жабой. Я решила больше не трогать своего нервного соседа, пока он там нечаянно не убился, подскакивая от каждого моего слова и натыкаясь на разные предметы мебели.
— Таблетки бы тебе попить, дружок, — буркнула я себе под нос. — А то больно дерганный.
Упав на свою кровать, я вперила задумчивый взгляд в потолок.
Ох, неслучайно замок наградил меня малиновой гривой. Женщина из моего сна и незнакомка, встреченная Саилримом в лесу, похоже, один и тот же человек. Что-то связывает нас троих. Но что?
Чего добивается замок? Зачем он свел нас с Саилримом вместе под одной крышей?
Глава 27
Время шло. Ничего не менялось.
Как я и ожидала, самым сложным оказалось — не сойти с ума от безделья и жизни в изоляции. Список доступных нам тут занятий был сильно ограничен.
По вечерам Саилрим играл на флейте, устраивая мне бесплатные камерные концерты. Дни мы просиживали в библиотеке, которую вместе (я охотно, а Сима из-под палки) очистили от пыли и грязи, — в основном искали в книгах ответы на загадки замка, но порой увязали в легких авантюрных романах, мысленно переносясь из этой опостылевшей реальности в иную, полную приключений. Пока это был наш единственный способ сбежать отсюда. Даже я, неисправимая оптимистка, начала ощущать себя здесь как в тюрьме.
Скука одолевала. Поскольку в этом месте день и ночь сменялись как им заблагорассудится, мой режим сна и бодрствования вскоре сбился, и это отразилось на самочувствии и настроении. Я клевала носом, когда за окном было светло, и не могла уложить себя в постель в темное время суток. В конце концов я перестала пытаться подстроиться под местный часовой пояс — это было бесполезно.
Из хорошего — корни приходили все реже, Сима больше не дергался от каждого шороха, хотя по-прежнему везде носил с собой нож. Общаться с ним стало куда приятнее.
Порой я замечала, что эльф меня украдкой рассматривает, — например, когда я читаю книгу, а он сидит в соседнем кресле. Иногда во время готовки чувствовала внимательный взгляд, скользящий по спине. И не только по спине.
А еще я теперь забывала запирать за собой дверь в ванную комнату, когда отправлялась мыться, и всегда раздевалась, стоя спиной к выходу, но поглядывая в зеркало, где этот выход отражался.
Стоит ли говорить, как часто один любопытный нос тайно составлял мне компанию?
— Сима, а ты женат? — спросила я, когда по старой, закрепившейся традиции мы после завтрака гуляли по загадочному туману.
Гуляли мы каждый день, ибо движение — это жизнь. Даже заключенных выводят во двор, чтобы те подышали свежим воздухом. Если круглыми сутками сидеть в четырех стенах, здоровье однажды помашет тебе ручкой.
Маршрут у нас всегда был один и тот же. Мы трижды обходили замок по кругу, стараясь не слишком отступать от его стен, чтобы не заплутать в густом тумане. По этой же причине я держала Симу за локоть — чтобы невольно не разойтись с ним и не потерять друг друга. Такая вероятность была не исключена. В мглистой дымке, окутавшей это место, лица собеседника было не видно уже с расстояния вытянутой руки.
— Нет, я не женат. А почему тебя это интересует?
