Усатое наследство Изабеллы - Алиса Ганова
— Хорошо. Раз вам не нравятся эти помощницы, я пришлю других, — улыбнулась мадам Клод, ища примирения со мной.
— Не надо, — качнула я головой. — Я согласна только на моих швей.
— Я против чужих в особняке. А одна вы не справитесь. Поэтому я настаиваю на замене помощниц из наших служанок. Но в этот раз я подберу самых трудолюбивых.
— Я устала перешивать кривые стежки. Лучше буду одна шить.
Мерзавки хлопали глазами и ничего не могли ответить.
Когда они ушли, я обхватила себя за плечи и, почувствовав слабость, опустилась на постель.
На этот раз обошлось. Но как же я переживаю за друга.
О, Светлая! Пусть с ним всё будет хорошо!
* * *
Наученная бедами, я почти перестала отлучаться из комнаты. А если выходила, то только ненадолго и запирая ткань и шитьё в сундуках на ключ.
Страха ушёл, и осталась только решимость бороться за свободу друга.
После обеда ко мне заглянула мама, чтобы пожаловаться, что из-за меня на неё стали косо смотреть на кухне и сторониться.
— Сочувствую, — пожала я плечами и усадила её помогать шить.
Мама никогда не отличалась усидчивостью и терпением, поэтому долго не выдержала.
— Что-то я устала, — помассировала она виски. — Пойду к себе. А к тебе вернусь позже.
— Угу, — отозвалась я, не отрываясь от шитья.
Зато на следующий день я торжественно вручила готовые заказы дворецкому и экономке.
Когда они остались довольны, я, по совету Красавчика, раскрыла блокнот и постучала пальцем, указывая, где им следует поставить подпись.
— Это что ещё такое? — возмутились они.
— Подтверждение, что качество шиться и выкройки вам понравилось, и вы принимаете мою работу без нареканий. Так ведь?
Надо было видеть округлившиеся глаза мадам Клод.
— Вы нам не доверяете? — возмутился месье Близар.
— Ну что вы, — всплеснула я руками, мило улыбаясь. — Это обычная практика в солидных домах. Я узнавала.
Нехотя, но подписи они свои поставили.
Я выдохнула. Хотела немного отдохнуть, но… мне не дали.
Подготовили новую пакость. Да ещё какую!
Глава 12
Собираясь на кухню, я заперла ценный материал в сундук, ключ положила в карман фартука, заперла дверь. Но даже так я боялась уходить.
У экономки наверняка имеется запасной ключ от комнаты. Я могу разве что быстренько сбегать за водой или чаем, иначе в обморок упаду от жажды. И так терпела сколько могла.
Просить принести — опасно. Или плюнут, или подмешают чего. Лучше уж налью себе из общего котелка.
Так и сделала.
Добежав до служебного крыла, я влетела на душную кухню, где пахло капустой и рыбой.
Под пристальными взглядами затихшей прислуги взяла из буфета пустую большую кружку и подошла к кухарке.
Та, поджав губы, недовольно налила мне из котелка бледного чая с ягодами.
— Благодарю, — кивнула я, на бегу прихватила из общей корзинки несколько кусков хлеба, одну из тарелок с остывающей жирной кашей, что стояли на столе, и побежала обратно.
Не успела закрыть тяжелую, кованую дверь, как на кухне раздался гул.
— Нахалка!
— Зазналась!
— Так и знала, что чужачка будет мешать!
Меня обсуждали, ругали. Но меня не задевало. Лучше путь искренне ненавидят, чем лицемерно улыбаются и делают гадости.
Важным для меня было одно: чтобы Красавчик был в безопасности. Надеюсь, когда открою дверь, он будет в комнате. Я специально для него оставила окно приоткрытым.
Если вернулся, поделюсь с ним кашей. Он, скорее всего, откажется, но вдруг передумает?
Думая о друге, я отперла замок, вошла в прохладную комнату.
— Красавчик! — позвала шепотом.
Увы, он не отозвался. Однако подойдя к окну, чтобы закрыть его, увидела на подоконнике капельки воды, оставшиеся от отпавшего с лапок комочков снега.
Значит, он приходил и, не дождавшись меня, ушел?
Жаль. Расстроилась немного, но все же оставила другу каши и чая и вернулась к шитью.
Успела прошить боковой шов, как вдруг с оглушительным грохотом распахнулась дверь. С таким, что от неожиданности я подпрыгнула на стуле и едва не слетела.
В комнату вошли недовольная экономка и дворецкий.
Ещё по их виду я поняла, что опять что-то случилось.
О, Светлая, неужели они заметили Красавчика и пришли за ним? Сердце бросилось вскачь от волнения, к горлу подступил ком.
Я набрала в грудь воздуха, чтобы собраться и спросить, зачем они пришли, однако прежде мадам Клод, обвела взглядом комнату и процедила сквозь зубы:
— Пропала очень дорогая фарфоровая вазочка с кухни.
— Что? — прохрипела я, уже чувствуя, к чему идёт дело. — Я на кухне никогда одна не оставалась!
— Может, и не из кухни, а из гостиной. Вы сторонитесь всех, стараетесь избегать внимания. Кто знает, как вы воспользовались нашим доверием и гостеприимством, — с лисьей ухмылкой отчеканил месье Близар, подкручивая ус.
— Я ничего не брала!
— Вот и проверим. Если вам нечего бояться, вы не будете против, чтобы мы проверили ваши вещи, — задрала нос экономка и направилась к моей постели, на которой лежали ткань и выкроенные полотна.
— Осторожнее! Вы испачкаете ткань! — Я просилась собирать вещи, но была больно схвачена за предплечье дворецким.
— Перестаньте юлить. Мы все равно найдем украденное!
— Я ничего не брала!
— Да как же? — В коридоре как будто из ниоткуда собралась толпа. Вся прислуга особняка оказалась у моей двери. Даже пришел привратник, хотя за оставление ворот без присмотра его всегда бранили. — Точно она! Мы столько лет работали, и ни одной кражи не было. А впустили чужаков — и на тебе!
Бесцеремонно сбросив дорогой бархат на пол, экономка следом скинула куцую подушку, затем одеяло, штопанную простыню, а затем и матрац… И застыла статуей, не найдя там никакой вазы.
— Где она? — резко развернусь мадам Клод ко мне. — Она…
Экономка едва не проговорилась, что «она должна быть под матрасом». Вовремя спохватилась, но глаза выдали её.
— Спрятала в сундуке! — указал на мой сундук дворецкий, имевший не менее растерянный взгляд, чем экономка. Однако в нём было больше раздражения и злости.
Мне ничего не оставалось, как молиться Светлой и под десятками колючих взглядов отпереть замок сундука.
Когда я сделала это и откинула крышку, экономка и дворецкий в четыре руки опустошили его, выискивая вазочку. Не найдя, они перевернули вверх дном всю мою комнату. Но так и не нашли ни вазочки, ни чего-то другого подозрительного.
Я уже знала, почему и кого мне снова следует благодарить.
Ошарашенные подлецы, не говоря ни слова, переглянулись и
