Раб Наилон. Вкус свободы - Анна Жнец
— Что у тебя случилось? — спросила она, отложив в сторону большую деревянную ложку, которой мешала зелье, бурлящее в котле. — Куда идти?
— Ко мне. Со мной.
Не дожидаясь ответа, Наилон схватил ее за руку и потащил за собой — из полумрака палатки на яркий свет разгорающегося дня. Тэлли только и успела, что погасить огонь под кипящим варевом, которое готовила. Незаконченная работа проводила знахарку недовольным бульканьем и с укором помахала вслед клубами белого пара.
Солнце ослепило ее. Тэлли поморщилась и ладонью заслонила глаза от его лучей. Под ногами зашуршал песок.
— Я не ожидал, что получится, — Наилон радовался, как мальчишка, которого впервые взяли на охоту. Обернувшись, он одарил ее улыбкой до ушей. — По крайней мере, что получится так скоро.
— Что получится?
— Сейчас увидишь.
Он распахнул перед Тэлли полог своего шатра, и она окунулась в красноватое мерцание магических ламп, из света снова попала в тень. Мебели в жилище эльфа по-прежнему было мало, зато подушек — целые горы. Об одну из них Тэлли и споткнулась, когда вошла внутрь.
— Осторожно, — Наилон подхватил ее, не дав упасть.
Их взгляды встретились, а потом встретились и губы. С того момента, как эльф признался в своем бесплодии, минуло две недели, пронеслись как миг. За это время они целовались не меньше сотни раз. Стоило им оказаться наедине, без свидетелей, в каком-нибудь укромном уголке — и они тут же бросались в объятия друг друга. Но никогда не переступали грань приличий.
— Зачем мы здесь? — Отстранившись, Тэлли увидела, что краска на лице Наилона стала гуще, и почувствовала румянец и на своих щеках.
С этим мужчиной, чужеземцем, красивым, нежным, чистым, она ощущала себя невероятно живой, юной, окрыленной, словно вернулась на десять лет назад, в те годы, когда еще не знала, насколько тяжелой может быть судьба женщины. Наилон был так хорош, что Тэлли не верила своему счастью. Лу его просто обожала. Он строгал для нее из дерева игрушечные фигурки зверей, грубые, не слишком умелые, но узнаваемые, а девочка в свою очередь учила его местной кухне — показывала, как печь хлеб, делать творог и сыр из верблюжьего молока, готовить острые соусы к лепешкам. Ни один мужчина, даже родной отец, не был так добр к ее ребенку, и это окончательно покорило Тэлли. Она влюбилась. В эти тонкие морщинки, разбегающиеся от глаз, когда губы Наилона трогала улыбка. Влюбилась в его чуткость, в тихий нежный голос, в приятный запах его кожи.
Иногда Тэлли казалось, что именно его она ждала всю жизнь. Ни с одним из местных она не смогла бы стать счастливой по-настоящему.
— Смотри, смотри! — Наилон привел ее в комнату с воздушным вольером для черепах и сейчас с детской непосредственностью кивал в сторону своих драгоценных питомцев, занятых непотребством.
От неловкости Тэлли прикрыла ладонью рот.
Прямо на ее глазах мелкий самец пытался взобраться на свою более крупную подругу. Та явно была не в восторге от его прыти. Уворачивалась, убегала, прятала голову в панцирь, а поклонник нагонял, увивался вокруг, кусал ее за край костяного домика — словом, проявлял завидную настойчивость.
С горящими щеками знахарка покосилась на эльфа. Тот всей душой болел за маленького черепашьего ухажера.
— Если все получится, — шепнул Наилон. — Через год у нас будет уже тридцать черепах, а может, и больше. Целое состояние.
«У нас, — подумала Тэлли. — Он сказал «у нас», а не «у меня». Оговорился?»
— А где… У тебя же оставалось четыре черепахи? Я вижу всего три.
В ответ Наилон одарил ее загадочной улыбкой.
— Одна из них пошла на благое дело. Лучше скажи, твой бывший муж тебя больше не донимает?
Удивительно, но, получив кулаком в пах, Газиз заметно присмирел и теперь обходил Тэлли десятой дорогой. Первое время она еще ожидала от него неприятностей, но потом расслабилась: все, что позволял себе Газиз, — смотреть на нее взглядом бешеной собаки, посаженной на цепь, и то издалека.
— Нет, он больше не лезет к нам с Лу. Даже странно.
Наилон удовлетворенно кивнул, продолжая улыбаться с таинственным видом.
Тем временем герой-любовник в костяной броне таки сломил сопротивление своей дамы сердца и во всю предавался черепашьей страсти, смешно распахнув крошечную пасть.
Эта неловкая картина заставила Тэлли вспомнить об одной деликатной вещи. Как и обещала, все эти две недели она пыталась найти способ излечить Наилона от бесплодия, срастив разорванные семенные протоки. Ее старания увенчались успехом. Способ она нашла, да только весьма и весьма неприятный.
Не просто неприятный, а еще и до крайности неловкий.
Вот уже три дня Тэлли ходила вокруг Наилона, стесняясь поведать о своем открытии. Но сколько уже можно было тянуть верблюда за хвост?
С тяжким вздохом она тронула эльфа за плечо, чтобы привлечь к себе внимание.
— Давай прогуляемся вдоль ущелья. Я хочу с тобой поговорить.
Глава 25
10 дней назад
Полог шатра был опущен. Сунув черепаху под мышку, Наилон поднял с земли два камня размером с мужской кулак и постучал ими друг о друга. Камни были оставлены у входа специально для этой цели — для незваных гостей, чтобы те могли возвестить хозяйку о своем появлении и не врывались внутрь без спроса.
— Можно?
Из темноты палатки не донеслось ни звука, и Наилон рискнул отодвинуть плотную ткань из шерсти черной козы.
— Кто-нибудь есть? — тихонько позвал он и, собравшись с духом, ступил в пыльный сумрак.
Цветастый ковер под ногами был весь в песке. Тут и там с потолочных балок свисали стеклянные банки, заполненные магическими кристаллами, мерцающими очень тускло. В воздухе витал сладкий запах благовоний. На полу стояла глубокая глиняная чаша, заполненная песком, и в этот песок были воткнуты несколько тонких дымящихся палочек. Перед чашей, в позе джина, то есть скрестив ноги, сидела женщина в ярком оранжевом платье. Ее сухие старческие руки покоились на коленях. Глаза были закрыты. Красные камешки, рисующие узоры на поплывшем лице, таинственно поблескивали. Женщина дышала глубоко и размеренно и никак не отреагировала на появление непрошенного гостя.
А Наилон застыл перед ней, не зная, что делать. Было неловко. В конце концов он вернулся на солнечный свет, решив подождать снаружи, пока аш Фатим закончит общаться с духами.
За пределами палатки поселение жило своей обычной шумной жизнью. Блеяли козы, ворчали верблюды, от шатра
