Королева умирать не желает (СИ) - Тихая Елена
— Кого это они так? — нахмурилась я, спрашивая старосту, который лишь губы поджимал.
— Это они глупого гоняют опять. Есть у нас парень такой.
— И что же в нём глупого?
— Дурачок он и есть, — пожал староста плечами. — Непутёвый.
А мне эта фраза не понравилась. Познакомилась я уже с одним непутёвым, по мнению окружающих.
— Ведите меня к нему. Я хочу с ним познакомиться.
— Что вы, миледи, — запричитал староста, но я была непреклонна. И оказалась права.
На берегу речки, протекающей рядом с селением, сидел мальчик лет четырнадцати на вид. Он из камушков выкладывал на песке картину. И скажу вам сразу, она была красивой. Как он смог подобрать столько камешков нужно размера, да еще и по цветам, не знаю. Но я чётко видела рыбку среди водорослей. Неужели очередной творческий человек пропадает зря?
— Привет! — присела я с ним рядом. Мальчик вздрогнул и прикрыл руками картину. Говорящая реакция, однако.
— Я не буду портить твоё творение. Не волнуйся. Я хотела с тобой познакомиться. Как тебя зовут? — я говорила максимально ласково. Мне было видно, что лаской парень обделён.
— Он вам не ответит, миледи. Он не говорит, — ответил вместо мальчика староста. Вот оно как. То есть на все их измывательства он и ответить ничего не может.
— Как его зовут? И где его родители? Почему его обижают? И почему они не следят за этим? Вы, как староста, почему такое допускаете? — разозлилась я, вставая.
— Так что с него взять? Глупый же, — набычился староста.
— Он не глупый. Просто не такой, как остальные. Неужели от этого он стал изгоем? Где его родители? Отведите меня к ним.
Староста, тихо бубня себе под нос, повёл меня в деревню. Интересно, что моё окружение не вмешивалось. Ни Ююка, которая поехала со мной, ни Ифор, ни один из двух охранников и слова ни сказали.
— Станика, — закричал староста, подойдя к добротному дому и стуча в дверь.
— Чего тебе? — недовольно откликнулся женский голос, а потом и дверь открылась. Перед нами предстала дородная женщина со светлыми волосами, собранными в длинную косу. Только взгляд у неё недобрый. Но когда она увидела меня, расплылась в льстивой улыбке. Только было уже поздно, эта женщина мне не нравилась.
— Миледи, — отвесила она поклон, распахивая дверь, — чем обязана такой честью?
— Миледи интересуется Васиком, — буркнул староста и прошёл внутрь. Мы все за ним.
— Что он опять натворил? — ее голос стал недовольным.
— Ваш сын ничего не натворил. Меня интересует, почему его в селении обижают, а вы этому не препятствуете?
— А зачем? Толку-то от него никакого. Все в поле работают, а он цветочки собирает да камни. Не говорит к тому же. Глупый совсем. Обуза мне на всю жизнь.
И таким тоном она это говорила, будто он ей всю жизнь испортил.
— Муж даже сдать его предлагал, да другой не дал, — поджала она губы.
— И куда вы собирались его сдать? — прищурилась я.
— Так это, — замялась она, — в храм Богини иногда блаженных берут. Только не взяли бы его. Там работать нужно, а этот не умеет ничего.
— Где ваши мужья? — спросила я. Все мне было понятно.
— Что случилось? — донеслось от двери, в которую входили двое мужчин. Один светловолосый и высокий, другой темноволосый и более сбитый. За их спинами маячили ещё двое парней постарше Васика. По разному цвету их волос можно было предположить, что это сыновья от каждого из этих мужчин.
Староста кратко пояснил, почему я здесь. Мужчины уставились на меня подозрительно.
— Мы не обижаем его, миледи, — обратился ко мне светловолосый мужчина, другой лишь опустил глаза. — Просто его ни к какому делу пристроить не вышло, вот и гуляет он, где ему вздумается. Он не вредит никому, но и бесполезен.
— Это правда, что вы собирались его отдать?
— Была такая мысль. Я даже узнавал. Но там работать нужно, они его забирать отказались, — пожал он плечами.
— И что с ним будет дальше?
— Ничего. Делать он ничего не умеет, в мужья его никто не возьмёт. Так и будет с нами жить.
— Если он захочет уехать со мной, отпустите?
Шок отразился на лицах всех присутствующих.
— Миледи, — тихо ахнула Ююка, — зачем вам дурачок?
— Это моё дело, — отрезала я.
— Что вы с ним собираетесь делать? — подал голос темноволосый. Скорее всего, Васик именно его сын. Другой мужчина уже пожал плечами.
— Да забирайте. Рот лишний, — всплеснула руками мать мальчика. М-да.
— Не переживайте. С ним всё будет хорошо. Я найду ему дело. Но мне придётся его увезти отсюда.
— Ну, если так, — замялся он, — если он захочет, забирайте.
— Вы напишете мне официальный отказ от мальчика, — настояла я.
— Зачем? — вскинулась мать.
— Затем, что одно дело — забирать себе под покровительство сироту, и совсем другое здесь. Мне не нужны проблемы с законом. А то потом заявите, что я его у вас украла или силой увела.
— Так вы же правительница, — удивился темноволосый.
— И что? Вы свободные люди, так же как и ваш сын.
В общем, прямо там все трое подписали бумаги об отказе от прав на мальчика и передаче его под моё покровительство. Кстати, женщина не умела писать, да и мужчины не особо. Документ пришлось писать самой, но это отступление.
Зато за мальчиком пошли все. Много и других людей собралось посмотреть на диво дивное. Как же, глупого забирают, да еще желание его спрашивают. Мальчик смотрел на меня затравленно, несколько раз переводил взгляд с меня на родителей, братьев и обратно. Бедный, он искал поддержки у близких и, как бы ему здесь плохо ни было, явно не хотел уезжать от них. Только вот мать поджимала губы, а остальные посмеивались и тыкали в него пальцем, хотя и не делали это слишком явно.
В конце концов мальчик кивнул. Я протянула ему руку, а он так на меня посмотрел странно, будто его никто никогда за руку не держал. Вдруг он протер ладошки о штаны и все-таки взял мою ладонь. Больше в этом селении мы не задержались.
— Ты рисовать красками умеешь? Или только из камушков?
Мальчик лишь хлопал глазами. Я вздохнула.
— Зачем он вам? — задала все-таки вопрос Ююка. Вот поначалу она казалась мне доброй девочкой, а сейчас я уже сомневалась. Я не посчитала нужным ей что-то объяснять.
— Ифор, скажи, дальше будут такие же селения? Все занимаются животноводством и злаковыми?
— Да, миледи, — отозвался он. — Только возле замка кузницы и производства. Но вы их отложили на потом.
— Вот и настало это потом. Поехали назад.
— А писать ты умеешь? — это уже опять Васику. Мальчик покачал головой. Ожидаемо, с ним никто не занимался. Бедный брошенный ребенок.
— Может быть, ты хоть буквы знаешь?
Опять качание головой. Тяжело с ним будет. Зато у меня появилась новая идея. Мы отправились к мебельщику. Конечно, мужчина был сильно удивлен, особенно если учесть, что мы приехали вечером. Для разговора с ним остальных я выгнала. В доме остались я, Васик и Шанир — так звали мебельщика.
Мы с ним долго говорили, думали и обсуждали, а мальчик сначала несмело, а потом увереннее ходил по его дому и трогал мебель. В его глазах читался восторг. Он даже пальцами стал перебирать, будто что-то хотел сделать. Я улыбнулась, позвала его и выдала бумагу и стило. Он не сопротивлялся. Прямо на наших глазах мальчик рисовал. На листе появилось озеро и деревья вокруг, птички и зайчик.
— Хорошо, я оставлю его себе. Думаю, мы поладим, — произнёс Шанир, который с интересом наблюдал за написанием рисунка.
— Я еще пришлю ему краски и холсты. Может быть, он не будет работать с деревом. Еще бы глины раздобыть. Вдруг у него и статуэтки смогут получаться?
— Глина не проблема. Здесь недалеко есть. Из неё посуду делают.
Вот и хорошо. Два таланта сошлись. Осталось им немного помочь. Довольная собой, я возвращалась в замок.
А в замке меня ждал сюрприз. Прибыл управляющий от моих ненаглядных. Напыщенный и лощёный, тонкий как жердь. Он тоже смотрел на меня с превосходством. А ещё с недовольством, ведь я предупредила экономку о том, что не желаю видеть здесь посторонних личностей. Ему явно устроили холодный приём.
