Наведу порядок в королевстве тьмы - Анна Жнец
— Заплати ей, — сказал он, когда лишние уши скрылись за дверью.
Кер Крамер немного помялся в нерешительности, затем отъехал на стуле назад и поднялся из-за стола.
На стене между книжными шкафами висела картина с горным пейзажем, и вскоре я догадалась, что она прячет за собой сейф. Присутствие постороннего человека в комнате явно нервировало хозяина сейфа. Коллекционер оглянулся на меня, достал из кармана связку ключей и потянул на себя живописное полотно, заключенное в деревянную раму. Картина распахнулась, как дверца. Внутри, как я и ожидала, обнаружилась ниша с металлическим ящиком.
— Десять золотых, — неуверенным тоном произнес кер Крамер, прежде чем длинная трубка ключа со скрежетом погрузилась в замочную скважину.
Десять золотых! Это оказалось больше, чем я надеялась, но не успела я обрадованно кивнуть, как мягкий, чарующий голос с шипящей «с» и раскатистой «р» снова разлился в воздухе медом.
— Не шадничай. Не будь с-с-скр-р-рягой. Дай ей двадцать. Ты ше хочешь эту безделушку, аш тряс-сешься весь. За удовольствия надо платить.
Двадцать? Золотом?
У меня отнялся язык.
Ох, не зря я залезла в это окно, рискуя переломать ноги.
— На рынок с тобой ходить нельзя, — покачал головой кер Крамер и запустил руку в сейф. — Без штанов останешься.
Красавчик в кресле подмигнул мне, отсалютовав тростью.
Наконец кожаный мешочек у меня на поясе приятно потяжелел. При каждом моем движении монеты в нем сталкивались друг с другом и весело звенели.
До сих пор не верилось, что получилось провернуть такую удачную сделку. Руки зудели от желания пустить эти деньги в оборот, вложить в свое детище и приумножить. Двадцать золотых! Это сколько всего можно купить, сколько идей воплотить в жизнь! Больше не надо ломать голову, где достать средства на ту или иную задумку, — просто открывай кошелек и трать.
— Итак кер-р-ра, — протянул щедрый гость господина Крамера. — Уходить от нас вы с-с-собир-р-раетесь тоже через окно? Или все же воспользуетесь двер-р-рью?
* * *
Я шла по улице, и мне казалось, что вокруг поют птицы, хотя никакой живности в черте города не было. Разве что курицы иногда сбегали с закрытых дворов и, кудахча, бросались прохожим под ноги. Но не их унылое квохтанье я слышала, а переливчатые трели соловьев и мелодичный щебет синиц.
Мне и самой хотелось петь. Золотые монеты в мешочке звенели, а за спиной будто распускались невидимые крылья.
По пути я заглянула в мастерскую братьев «Саймонс». Деньги придавали мне уверенности в себе. Как же здорово было ощущать себя состоятельной женщиной, а не попрошайкой с протянутой рукой.
Я сделала заказ, внесла предоплату и, совершенно счастливая, вернулась в лавку.
Уже на подходе к чайному магазинчику меня охватило необъяснимое чувство тревоги. Оно усилилось, когда на двери я заметила табличку с надписью: «Закрыто». Был разгар дня. Кер Томпсон ни за что бы не закрыл лавку в такое денежное время, разве только случилось что-то непредвиденное.
Дрожащими руками я вытащила из кармана ключ, но, стоило попытаться вставить его в замочную скважину, дверь приотворилась. Ее не заперли.
— Кер Томпсон?
Я вошла внутрь и едва не споткнулась о тело, распростертое на полу.
Глава 9. Новые обстоятельства
Кера Томпсона увезли в лечебницу. Пока мы ждали доктора, дедуля пришел в себя, но выглядел просто ужасно. Левая половина его рта кривилась, мышцы лица онемели и застыли гипсовой маской. Он пытался что-то говорить, но рот будто набили кашей: я не могла разобрать ни слова.
Судя по симптомам, моего начальника разбил инсульт. Встать у дедули не получалось: двигалась только права рука, левая висела плетью. То же самое было и с ногами.
Местная скорая приехала лишь спустя несколько часов. К тому времени, как напротив лавки остановилась большая повозка, крытая белой тканью, я успела вся известись от ожидания и страха, а дедуле стало еще хуже.
— Ну почему так долго? — ругалась я, наблюдая, как одеревеневшего старичка укладывают на носилки. — Каждая секунда на счету. Первые два часа приступа самые важные.
— Не мешайте, кера, — огрызнулся одни из помощников лекаря. — Вы будто знаете, что с ним случилось.
— Конечно, знаю!
Мужчина в белом халате взглянул на меня как на докучливую дурочку.
В повозку к керу Томпсону меня не пустили. Я осталась дожидаться новостей в лавке и до самого вечера не находила себе места — бродила из угла в угол, заламывала руки, не ела и не пила. Разумеется, ни о какой торговле сегодня не шло и речи.
Измученная часами тревоги, я опустила голову на подушку, только когда за окнами сгустилась багровая ночь. И все равно не могла уснуть до самого рассвета. Лежала в кровати, смотрела, как тени пляшут на потолке, и слушала редкий цокот копыт на улице. Даже не заметила, как картинка перед глазами утонула во мраке забытья.
Разбудил меня грохот в лавке. Кто-то посторонний орудовал внизу среди банок с чаем.
Керу Томпсону стало лучше, и он вернулся? Нет, вряд ли. Тогда что? Грабители?
Сердце подскочило и забилось в районе горла. Я суматошно вспоминала, не забыла ли на ночь запереть дверь. В памяти четко отложилась картина: длинный стержень ключа входит в замочную скважину, и я проворачиваю его три раза.
Новый оглушительный звон — и, скатившись с кровати, я принялась наспех натягивать на себя одежду. Чулки, панталоны, нижняя сорочка, платье, туфли. Теперь на первом этаже слышались не только звуки шагов, но и голоса. Вперед, к лестнице!
Спускаясь по ступенькам, я старалась, чтобы ни одна доска не скрипнула под моей ногой. Хотелось узнать, что происходит в магазине, но не выдать своего присутствия, поэтому где-то на середине лестницы я нагнулась и спряталась за перилами.
У прилавка стояли двое. Незнакомая блондинка с фигурой куклы и стервозным выражением на лице и тучный господин, которого я уже видела однажды. Конкурент моего начальника. Владелец второй чайной лавки на этой улице. Кер… Как там его? Не помню.
— Что вы здесь делаете? Как вошли?
Сообразив, что передо мной не грабители, я осмелела и покинула тень.
Застигнутая врасплох девица вскрикнула и прижала руку к губам. И она, и ее спутник, колобок в подтяжках, резко обернулись в мою сторону.
— Это вы кто такая и что тут делаете? — прищурилась блондинка, буравя меня неприязненным взглядом. Ее смазливое личико обрамляли белокурые кудряшки, которые при каждом движение подскакивали
