Сердце сокола - Галина Васильевна Герасимова
– А если так?
Я уверенно подошла и уселась на скамью рядом. Обхватила его лицо ладонями и поцеловала, представляя, как передаю всё своё тепло и заботу, словно часть своих сил. Финист попробовал отстраниться, но держала я крепко. Понимала, что целоваться со мной удовольствие то ещё, но ничего, пусть терпит.
Мне пришёл ответ от сестры, где Василиса расписала, кто такие шептуны. Намёками интересовалась, для чего я спрашиваю, и такими же намёками дала понять, что догадывается почему.
А вот как шептуны силой делятся, она поведала безо всяких намёков. И хорошо, иначе мне бы точно смелости не хватило.
Интересно, довольно уже силы – или немного подождать?
Финист как-то судорожно вздохнул, и его безвольно лежащие руки вдруг крепко прижали меня, а губы ответили на поцелуй. И как ответили! Я сама не заметила, как очутилась у него на коленях, подставляя под торопливые поцелуи шею. И лента с моей косы змеёй оползла на пол, и с губ сорвался глухой стон. С моих ли? С его?
На лестнице послышался топот, и это привело нас в чувство. Чудо закончилось. Я отшатнулась от Финиста, едва не упав и пытаясь отдышаться. Красная как рак, я боялась смотреть на мужа. Хорошо, что Алёша пробежал мимо, а не заглянул сюда! Иначе застал бы нас за поцелуйным делом!
– Пойду, проведаю отца, – как-то тяжело сглотнув, Финист встал со скамьи, но прежде, чем уйти, легонько сжал мою ладонь.
* * *
К полуночи Финист уложил Алёшу и отправился в кабинет поработать, и в это же время проснулся Кощей. Я как раз зашла его проверить и, видимо, потревожила сон своими тяжёлыми шагами. Свёкор чувствовал себя неважно, у него болела голова, и я принесла ему заранее заваренный настой. Трогать Кощеевы запасы не стала: мешочек с высушенными травами захватила из дома и переложила в сумку отдельно от остального добра. Собирала травы Василиса, так что в пользе настоя я не сомневалась. Сама пила его в женские дни, очень уж мучилась от боли.
Выпив отвар, Кощей снова провалился в сон, а я, чуть посомневавшись, всё-таки зашла к мужу. Не бегать же от него после каждого поцелуя! Застыла на пороге, надеясь, что не прогонит. Финист выставил на стол чудное приспособление из металла и стекла с разноцветными колбами, и что-то в них дымилось, бурлило.
– Не бойся, проходи, – не оборачиваясь, позвал меня муж. Что он там насыпал, одному ему было известно, но из устройства повалил густой белый дым.
– Чем занимаешься? – Я присела на уже знакомый сундук.
– Помнишь семейную пару, которая приходила с утра?
– Где жена обвинила мужа в измене?
– Ага. Хочу убедиться в твоей правоте. А может, сама попробуешь? – неожиданно предложил он и протянул мне склянку с кровью.
Отказываться я не стала, интересно же! Финист меня направлял: когда надо колбу снять, чтобы не перегрелась, когда кровь добавить: в одну склянку мужа, в другую – жены. А где и вовсе кинуть крохотные серебристые листочки, потемневшие в мгновение ока.
– Эх. Вот тебе и доказательство. – Выдохнул колдун, разглядывая на свет получившееся зелье. Грязное оно было, мутное. В отличие от второго, куда я кровь обманутой жены добавила. – А ведь славная пара была.
От меня он отходить не торопился. Наоборот, придвинулся, за плечи обнял.
– А может, это я что-то намудрила? – неловко попыталась я найти другое объяснение, но Финист качнул головой.
– Я внимательно наблюдал. У тебя для первого раза хорошо получилось. Сестре помогала с зельями?
– Немного. Я и Кощею отвар сварила, чтобы голова не болела. Он его принял и снова уснул.
– Что за отвар? – тут же уточнил Финист, и я рассказала ему рецепт.
Муж покивал с умным видом.
– Травы сама собирала?
– Нет, это всё Василиса, – призналась я со смущением, вспомнив, как летом сестрица бегала по полю, в то время как я в тенёчке читала книги. Правда, не приключения, а учительную книгу – и решала заданные ей задачки.
– Тогда будет, чему поучиться. Говорят, шептуны хорошо в травах разбираются. Как отец поправится, сходим на луг за город, – пообещал Финист и спохватился. – Хочешь?
– Хочу. Мне интересно, – тотчас согласилась я. – Только ты не жди от меня многого. Вдруг я неправильная шептунья?
– Просто необученная. – Муж покачал головой. – Ложись спать, жёнушка. Утро вечера мудренее. А за отцом я и сам пригляжу.
– А с утра как вставать будешь? Нет уж, ложись лучше ты. Тебе работать завтра, посетителей принимать. – Я развернула его к дверям. А он ещё и упирался, вот твердолобый!
– Кстати, днём никто не приходил? – у самых дверей вспомнил муж.
– Приходили.
Я перечислила всех посетителей. Услышав о торговце с серьгой, он насторожился, попросил описать подробнее. А как я описала да добавила, что пригрозила гостя заколдовать, если не уйдет, закрыл лицо руками с таким выражением, будто не знал, ругать меня или смеяться.
– Я кого-то важного выгнала, да? – предположила робко, прихватив мужа за рукав, а Финист не выдержал и всё-таки ухмыльнулся.
– Всего лишь верховного колдуна. Тише. – Он приложил палец к моему округлившемуся рту. – Михея давно пора было поставить на место, а то привык к другим как к себе домой ходить. Но метлой, надо же!.. – Финист покачал головой, а затем успокаивающе улыбнулся и меня по щеке погладил. – Ну-ка, не бойся. Ничего он тебе не сделает. Веришь?
Я вдруг поняла, что верю: если понадобится, муж меня хоть от верховного колдуна защитит, хоть от царя-батюшки.
* * *
С трудом спровадив Финиста в опочивальню, я собрала целый ворох тканей, найденных в сундуке в своих покоях, вернулась на кухню и принялась за шитьё. Работать при свечах мне было не привыкать, к тому же я никуда не торопилась. Несколько раз за ночь навестила Кощея, однажды дала ему напиться – и снова возвращалась к шитью.
К утру занавески были готовы. Простенькие, из белого ситца в крупный голубой горошек. Хорошо бы украсить их кружевами, но на первое время и такие годились. Под утро, интереса ради, я попробовала пошептать над собственными исколотыми за ночь пальцами, но ничего не добилась. Может, Финист ошибся и никакая я не шептунья? У Алёши и то лучше заговоры выходили.
Впрочем, колдовство домашних дел не отменяло. Девушка, что раньше в доме убиралась, пришла с утра и через час получила расчёт: очень мне нужна прислуга, работающая для видимости! Стоило пройтись следом за ней тряпкой
