Алая птица - Анна Рудольф
Чудовище описало круг и взвилось в небо, сливаясь с породившим его колдовством.
— На колени перед своим принцем! — прокричала Айрин.
Один за другим вражеские солдаты бросали оружие и в страхе опускались на землю.
Учиненные пожары разрастались с невероятной силой, но никто не смел пошевелиться, чтобы потушить их.
Оборвав заклинание, Айрин отшатнулась к стене подальше от перил, чтобы ее не заметили снизу. Вопреки ожиданиям, она чувствовала себя полной сил: магия кипела в ней, будто она была всем известным миром — могучим океаном, хрустким от холода восточным ветром, закованным в земные недра жидким пламенем.
Она не знала, сколько прошло времени, пока на галерею, сбив с ног Жули, не выскочил встрепанный Рунар. От него тянуло гарью и железом.
— Я не знаю, что сделаю с тобой, — его голос дрожал от бешенства. — Представляешь, чего нам стоило вернуть тебя с того света? Ты должна лежать, не вставая, а не играться с тем, что чуть тебя не убило!
Резкие слова задели что-то внутри нее — тончайшую шелковую струну.
— Это моя магия, и я сама буду решать, как обращаться с ней! Ты ничего не знаешь о колдовстве… — Айрин задохнулась: ее грудь разорвало болью.
Она согнулась пополам от неудержимого приступа кашля. Казалось, она вот-вот захлебнется. Рунар кинулся к ней и подхватил прежде, чем она упала на пол.
Той чудесной силы больше не было — она исчезла в мгновение ока, оставив Айрин в агонии. Сквозь пелену она видела силуэт Рунара — единственное светлое пятно в сгущающейся тьме.
* * *После потери половины личного гарнизона Эдгар мог лишь тайно оплакивать павших товарищей, которых знал большую часть жизни. Король приставил к принцу учителей по военному искусству, когда тому стукнуло десять. Так его дни оказались наполнены тренировочными боями в компании таких же, как он — детей, считавших войну игрой.
Они клялись идти за своим принцем, и он привел их на смерть. Не на великую битву, достойную баллад, а на бойню с мятежниками.
В Барамате кампания завершилась без потерь, если не считать отравленного слуги. И если не брать в рассчет информацию о возможном предательстве, вонзившем в спину Эдгара дюжину ножей.
Затем были пограничные земли, которые забрали свою кровавую дань. Величественные горы стали надгробием для восьми могил.
Аулукс оказался более жадным: он потребовал двадцать одну душу. И еще четыреста осужденных.
Меч оттягивал руку Эдгара, когда он, еше не смывший пот и кровь, рубил головы баронам и членам приората, пока безупречное лезвие из адасской стали не покрылось зазубринами и пятнами. Горечи добавляло то, что мнимая лояльность Аулукса не продлилась бы долго, потому что город был по-прежнему защищен от королевства естественными стенами — горами до самых безучастных небес.
Что он скажет отцу?
Что он скажет семьям погибших?
Вернувшись в поместье, Эдгар сказался уставшим и велел передать прочие заботы Придворному магу, исчезнувшему сразу после того крылатого монстра.
— Он занят княжной, Ваше Высочество, — с поклоном возразил слуга.
Это настолько взбесило Эдгара, что он заперся в своем кабинете и выпил два кувшина крепкого вина. Через открытые окна слышался стук кузнечных молотов, отдиравших от мостовых трупы в расплавленных доспехах.
К началу третьего кувшина, принц запечатал личной подписью и печатью письмо, над которым корпел все это время. Перебрав множество формулировок, он нетвердой рукой вывел единственную фразу: ты мне нужен.
Черновики догорали в камине. Эдгар лениво шевелил почерневшие листы кочергой, когда к нему постучался бард с лютней в одной руке и сзапечатанной пузатой бутылкой в другой.
Соловей оказался на редкость приятным собеседником. Он не только умело жонглировал словами, но и был весьма осведомлен обо всем, что творилось в поместье и в городе.
Общественные настроения Эдгар выслушал вполуха, а дела Рунара и Айрин пробудили в нем нездоровый интерес.
По словам барда, маг был зол, как аймаррский черт, что увеличивало шансы изменников в радиусе всего Аулукса прогуляться до виселицы. Расправившись с первостепенными делами глубокой ночью, Рунар, словно домушник, прокрался в покои Айрин и оставался там по сей час.
* * *Рунар действительно едва сдерживал гнев, когда лекари с печальными лицами сообщили ему, что не в их власти помочь княжне, ступившей под своды небесных врат. Последовавшая за этим краткая беседа с магом вселила в них невиданные уверенность и оптимизм, так что к следующему закату Айрин начала самостоятельно дышать.
Один из лекарей от усталости упал ему в ноги:
— Господин Придворный маг, заклинаю вас перед лицом Всевышнего: оградите княжну от магии и подвижности. Всех наших знаний едва хватило на ее исцеление. Настоящее чудо, что она выжила!
— Чудес не бывает, — откликнулся Рунар. — Уходите.
Поддерживая друг друга, лекари покинули его.
— Ты заметила?
За столом у горящей свечи сидела Жули. Услышав вопрос, служанка вытащила из передника ту самую куколку.
— Я не знаю, что видела, господин. По вашему приказу я изучила известные руны. Те были иными. — Жули опустила взгляд. — Что это было за чудовище?
— Иллюзия, — помолчав, ответил маг и нагнулся над постелью, ласково убрав с безмятежного лица Айрин непослушные волосы. — Забытая легенда.
Жули сжала тряпичную куколку в пальцах.
— Я не смогла. Это неправильно.
К ее удивлению, Рунар не стал сердиться. Напротив, он произнес устало:
— Спасибо, Жули. Я не имел права просить тебя сделать отворот. Хватит того, что ты справилась с Мекаль.
Служанка встала с табуретки и поклонилась.
— Вы поступили правильно. Госпожа должна оставаться хозяйкой своему сердцу. Иначе в чем отличие этого, — она посмотрела на куколку, — от рабского ошейника? Сосуд неактивен, я его уничтожу.
— Постой! Может сохранить? — он не договорил, но Жули прекрасно поняла его намерение.
— Нет, господин. Эта аймаррская
