Легенды рябинового леса - Оливия Вильденштейн
Солнце умирало на горизонте, бросая угольки на пурпурное небо, на тёмного охотника. Его фигура расплылась, а затем снова появилась прямо передо мной. В его глазах появилась новая искра, рот по-новому изогнулся.
— Я найду Гвенельду. А потом я вернусь к тебе.
Моё лицо вспыхнуло от его близости.
— Ты хотел, чтобы я жгла рябиновое дерево, — прохрипела я.
Он кивнул.
Я заправила прядь выбившихся волос за ухо, опустив взгляд на землю между нашими ногами.
— Ты принёс его?
Его ботинки стояли рядом с моими, и его дыхание согревало мой лоб.
Через несколько долгих минут его ноги сдвинулись с места и направились обратно к серому грузовику. Он схватил охапки светлых брёвен и понёс их внутрь. Перед уходом, как будто сомневаясь, что я сожгу их, он зажёг одно в камине, воткнув кончик стрелы в бревно. Через несколько секунд от высушенной коры повалил белый дым.
— Где ты нашла колокольчики Новы? — крикнул мой отец с порога.
— Папа? — воскликнула я, когда охотник поднялся со своего места у камина.
— Ох. У тебя компания, — голос папы был напряженным. — Привет, Каджика.
Охотник кивнул.
— Мистер Прайс.
— Я сожалею о твоей потере, — добавил папа, вешая пальто. — Кэт сказала тебе, что мы организуем поминальную службу по Холли в эти выходные?
— Каджике нужно вернуться в Бостон, папа, так что он не сможет прийти.
— Жаль. Мы будем держать тебя в своих мыслях.
— Спасибо, мистер Прайс, — сказал Каджика. — Я должен быть в пути, — его глаза скользнули по мне. — Скоро увидимся.
— Счастливого пути.
Как только машина выехала с кладбища, папа сказал:
— Он твой родственник.
— Боже, папа, только не это обсуждение снова. Между мной и Каджикой ничего не происходит. Правда.
К тому же охотник не был моим родственником.
ГЛАВА 11. КЛУБ
Каджика звонил мне четыре раза в первый день. Впрочем, он почти ничего не говорил. Казалось, ему просто нужна была компания, поэтому я обеспечила ему болтовню. Я рассказала о Роуэне, и Касс, и о невероятном фильме, который я смотрела с моим отцом накануне вечером. Я рассказала ему о новом плейлисте, который я создала на Spotify, и проинструктировала его о том, как загрузить музыкальное приложение и войти в систему. Я заверила его, что никакие фейри меня не посещали. Я спросила его, как он собирается искать Гвенельду. Это было не так, как если бы он мог пойти в полицейское управление и подать заявление о пропаже человека.
Он сказал, что уловил жужжание её опалового ожерелья. Опал мурчал охотникам. Довольно аккуратное устройство слежения. У фейри были сверкающие метки, у охотников — полудрагоценные камни. Я изучала опаловое ожерелье, которое Гвен подарила мне в ночь поминок моей матери. Освещённый лампой на моей тумбочке, молочный камень с неоновыми прожилками сверкал, как огненный шар. Я надела его, а затем выключила свет. Мне было интересно, чувствует ли Каджика жужжание моего кулона. Будет ли это искажать сигнал, который он получал от Гвен? Я спросила его, прежде чем повесить трубку, и он сказал, что не чувствует моего. Он был слишком далеко.
На следующий день он позвонил мне дважды. Во второй раз его голос звучал взволнованно, затаив дыхание. Кто-то видел женщину, подходящую под описание Гвенельды, в «Бургер Кинг» у автострады в Канзасе. Плюс, вибрации, исходящие от её ожерелья, становились всё отчётливее.
Канзас? Какого чёрта она делала в Канзасе? Осматривает достопримечательности, чтобы забыть боль?
На следующий день он не позвонил. С наступлением темноты я позвонила ему. Ответа не последовало. Может быть, он спал. Я написала ему сообщение.
В ту ночь я плохо спала. Мне снилось, что я пытаюсь вставить ключ в замок, но ключ был в два раза больше замка. Это было невероятно неприятно. Я подумала о том, чтобы поискать значение своего сна в любимом словаре снов, который мама хранила на полке над кроватью, но тут зазвонил мой телефон. Я подумала, что это Каджика, и мой сон вылетел у меня из головы. Стирая сон из глаз, я посмотрела на свой экран.
«Еда будет готова около 10:30». Сообщение было от Касс.
Я звонила ему на мобильный, но он не отвечал. Я попробовала ещё раз перед поминками, мне ответили только гудки.
Может быть, он потерял свой телефон. Или, может быть, он нашёл Гвенельду и не успел позвонить мне. В конце концов, им нужно было многое наверстать. Верно? И всё же я не могла избавиться от страха, охватившего меня с течением часов. Во время поминальной службы Каджика и Гвенельда поглощали все мои мысли. Что, если бы фейри добрались до них?
Несмотря на то, что в тот вечер мне не очень хотелось веселиться, я пообещала Касс, поэтому надела свои любимые чёрные кожаные леггинсы и чёрную майку. После того, как я накрасила глаза тушью и подводкой, я отправила Каджике сообщение с просьбой перезвонить мне. Он этого не сделал.
Он определённо потерял свой телефон. Кто переходит от звонков кому-то четыре раза в день к полной завязке? Беспокоиться о нём было бессмысленно, но я ничего не могла с собой поделать. Я подключила Spotify к стереосистеме своей машины и собиралась воспроизвести свой любимый плейлист, когда заметила, что в моё избранное добавлено новое. Этого там не было в то утро, когда я поехала к Би за едой. Единственным человеком, у которого была моя регистрационная информация, был Каджика. У него было достаточно времени, чтобы послушать музыку, создать плейлист, но не позвонить мне?
Раздражение подавило моё беспокойство. Вдавив педаль газа, я выехала с кладбища и поехала к дому Касс. Я посигналила, чтобы обозначить своё присутствие. Она вышла в розовой пачке, белой футболке с рисунком и в кроссовках Стэн Смитс.
— Ты выглядишь как кусок жевательной резинки.
— Что ж, спасибо, — сказала она, устраиваясь рядом со мной.
Я улыбнулась. Только Касс могла воспринять это как комплимент.
— А ты похожа на Мрачного Жнеца, — сказала она.
Я ответила ей ухмылкой. Я догадывалась, что только дочь гробовщика могла бы улыбнуться при этом.
— Куда едем?
Она ввела адрес в мой GPS. Когда я отъезжала от Роуэна, она сказала:
— Я хочу пару таких штанов, но красного цвета. Как «Феррари».
Мы поговорили о моде, что было приятным отвлечением от размышлений о том, почему Каджика не позвонил. Там, где Роуэн погрузился во тьму после 10 часов вечера, ожил Траверс-Сити. Повсюду были люди. Не повредило и то, что ночь выдалась на удивление тёплой для конца февраля. Мы припарковались в
