Сердце Севера - Натали Палей
— Нельзя. Потом. Дома.
В таком жутком виде меня и привезли в Замок у быстрой реки.
***
Северный волк проник в мои покои тайно, ночью, без разрешения, которое ему никогда не дали бы ни мои родители, ни брат, ни я сама.
Мой сон был беспокоен и поверхностен, когда я почувствовала чужое присутствие в комнате и с трудом распахнула веки.
В темноте комнаты различила неясные очертания мощной мужской фигуры, неподвижно застывшей у моей постели. На миг сердце застыло в ужасе, спазм сжал горло, сдерживая крик.
— Это я, милая Юна. Не бойтесь, пожалуйста.
В темноте глаза волка вдруг ярко вспыхнули. Его глухой тихий голос, полный искренней тревоги, удивительным образом сразу успокоил меня.
— Я узнала вас, Ройдан, — прошептала, растерянная из-за неожиданного ночного посещения. — Я не боюсь. Что у вас случилось?
— У меня?! Причем тут я? Как вы чувствуете себя?
Яркие глаза мгновенно сузились до щелок, показалось, что мужское лицо исказилось в болезненной гримасе. Оборотень присел на корточки рядом с кроватью, наши лица оказались рядом.
Кончиком языка я облизала давно пересохшие губы, прислушалась к себе. После моего возвращения домой с той кровавой поляны прошло уже несколько часов, чувствовала я себя паршиво. Очень. Но так и должно было быть после всего, что произошло со мной.
— Сносно, — выдавила я. Он, что же, пришел, потому что волнуется за меня? — Силы... восстановятся, и я смогу... помочь себе.
— Когда это произойдет?
В мужском голосе я различила напряжение.
— В этот раз... нескоро. Раны... тяжелые... Потеряла... много силы... Но я справлюсь... не переживайте.
Я прикрыла глаза от усталости, и чтобы скрыть страх, который не прошел до конца, ведь я осознала, что темная сила почти вытеснила из моего внутреннего источника светлую магию, и теперь та возвращалась ко мне по крупинкам, очень медленно и достаточно неохотно.
— Юна, я не сомневаюсь, что вы справитесь. Боюсь, что я не справлюсь. — Мужской голос предательски охрип и дрогнул.
Я взглянула на оборотня с удивлением.
— С чем... не справитесь? Переживаете... за свою рану? Я встану... к моменту... сбора лунника.
— С тем, что не смогу видеть вас все это время, слышать ваш голос, смех, ваши колкие словечки. Не смогу ощущать ваш потрясающий запах, — без стеснения выдал Ройдан Семур и так пронзительно и жарко посмотрел на меня, что сердце замерло на мгновение, а потом забилось быстро-быстро. Но я решила не показывать, как его нескромные слова смутили меня.
— Вам нужно... потерпеть... лишь несколько дней. Я встану... на ноги и вновь сможете... мной любоваться.
Я невольно хмыкнула и сразу поморщилась от боли.
— Юна!
Оборотень резко подался ко мне, положил огромную теплую ладонь на мою маленькую и все ещё холодную, осторожно сжал.
— Все хорошо, — устало прикрыла глаза. — Прошло... мало времени.
— Пресветлая! — вдруг гневно процедил Семур. — Почему у вас такие ледяные руки?! Да вы вся ледяная!
Мужчина стал аккуратно ощупывать меня. Лицо, шею, засунул руку даже под тонкое одеяло и потрогал мое тело, несильно сжал хрупкое плечо в тонкой ночной рубашке.
— Это ничего... страшного, — прошептала я, совершенно растерянная. И сказала правду. Для раненого темного мага мое состояние было обыкновенным.
Но оборотень... под моим шокированным взглядом, не слушая мой лепет: «Вы с ума сошли, Ройдан?!», вдруг решительно залез на постель, аккуратно улегся рядом со мной, сверху одеяла, тесно и осторожно прижался ко мне, практически не потревожив, и... уверенно обнял.
— Буду вас согревать, — спокойно объявил мне.
— Вы все же спятили?
Я внимательно всматривалась в мужской профиль, но вот Семур развернулся, и его глаза внимательно уставились на меня.
— Это у вас здесь все спятили, раз оставили вас одну в таком состоянии, — процедил Ройдан недовольно. — Без грелок, без теплых камней. Без нормальной сиделки! Почему камин не зажгли? Демон, я идиот! Надо было сначала камин разжечь!
Мужчина бросил раздраженный взгляд на Мири, которая сладко спала недалеко от моей кровати на кушетке. Я велела девушке выпить снотворное, чтобы она нормально выспалась после всего, что случилось, и не мешала мне восстанавливаться.
Я напряглась. В данной ситуации мне были противопоказаны грелки, огонь, любое тепло, хотя рядом с горячим, большим, мужским телом неожиданно стало удивительно хорошо. И лишних людей не было рядом, чтобы не удивлялись странностям моего восстановления. Родителей и брата убедила оставить меня в покое. А тут неожиданная нянька объявилась.
— Не надо камин, — тихо проговорила я. — Не уходите. Ваше тело... лучше любого... огня, Ройдан.
Оборотень замер. Похоже, услышал мои слова и боялся лишний раз вздохнуть. Впрочем, как и я.
Прикрыла глаза и шепнула:
— Можете обнимать меня, только... не задушите и... не придавите. И нюхайте... поменьше, — не удержалась от колкости.
— Почему это?
— Мой запах вам нравится. Можете забыться. И наделать глупостей.
Мужчина тихо рассмеялся, медленно расслабился, а я позволила себе уплыть в сон, более глубокий, чем до этого, безумно уставшая после нашего недолгого диалога. Но назойливые мысли все же не давали покоя: «Юна МакВелис, ты совсем спятила? Ты разрешила мужчине лечь в твою постель? К невинной незамужней девице? Твои мозги совсем расплавились...»
«Расплавились», — с удовольствием подумала и заснула.
Во сне я чувствовала себя невероятно уютно, мне было тепло, надежно и безумно хорошо. А ещё казалось, что на щеки, лоб и виски у волос садились нежные-нежные бабочки, которые щекотали меня своими невесомыми крылышками и почему-то шептали странные фразы: «Откуда ты такая? Что мне теперь делать с этим? Ты такая хрупкая, такая прекрасная... Я думал, с ума сойду, когда увидел тебя. Но твой отец не подпустил меня... Ты станешь моей, Юна МакВелис...»
Бабочки продолжали щекотать меня всю ночь, а тело так нагрелось, что, наверное, от жары я и проснулась.
За окном стоял ранний рассвет, лучи бледного желтого солнца нежно ласкали мое лицо, напоминая ласки ночных бабочек. А камин был зажжен, — неугомонный и заботливый оборотень постарался, ведь Мири до сих пор
