Первая красавица двора - Оксана Зиентек
В глазах графа мелькнуло нескрываемое сочувствие. - Скажем так, Ее Величество точно знала, кто просит ее о приватном разговоре с вами. И она не только отпустила вас, но и любезно предоставила для этого разговора свою личную гостиную.
Дальше можно было ничего не говорить, Слава уже все поняла и так. Но граф, видимо, не любил недомолвок. - Все знают, что вы – лучшая подруга Ее Величества. Как вы думаете, стал бы король принимать касательно вас подобное решение, не посоветовавшись с супругой? - То есть, все уже решено? – Теперь уже горькой иронии не смогла сдержать Предслава. Называется, «Хотела Славушка замуж? Собирайся!». - Не все. – По лицу графа сложно было сказать, шутит он или серьезно. – Дату свадьбы Их Величества милостиво разрешили выбрать нам самим. И, в связи с этим, у меня к вам вопрос, милостивая госпожа. Насколько вы боитесь сплетен? - Сплетен? – Девушка немного растерялась. Сплетен о себе она уже наслушаться успела, но, по ее мнению, в большей мере их теперь опасаться должен будущий муж. Или нет? - Ну, да. Сплетен. От этого зависит, что мы будем делать дальше. - А какие у нас есть варианты, милостивый господин? – Последние слова Предслава нарочно выделила голосом. Даже король не обращается к жене «Ваше Величество», кроме как на официальных приемах. А она – «милостивая госпожа», видите ли. - Вариантов, на самом деле, не так много. – Граф слегка хмыкнул, мол, подначка засчитана, но явно предпочел сначала разобраться с делами. – Если сплетни вас не сильно задевают... Ну, или, скажем так, задевают не очень сильно, то мы поженимся через три недели, сразу после оглашения в храме. Подозреваю, такая поспешность и наш скорый отъезд, вкупе со сплетнями о, скажем так, особом интересе к вам одной высокопоставленной персоны, вызовет дополнительные сплетни. Но мы к тому моменту уедем от двора, а когда вернемся, у местных сплетниц будут новые поводы поговорить. А если вы непременно ходите пышную свадьбу и долгую помолвку... Примерно, через месяц, мне надо будет отлучиться в полк, Его Величество запланировал маневры. Вернусь я, предположительно, в конце лета. Так что мы как раз успеем сейчас объявить о помолвке и статус моей невесты послужит вам некоторой защитой. Не скажу, что заткнет все рты разом, но у меня, скажем так, есть чем прижать некоторых вельмож, заставив их взять своих куриц на поводок. - Куриц на поводке не водят, они же – не псы. – Невольно фыркнула Слава, представив себе эту картину. - Да мне все равно, если честно. Пусть хоть водят, хоть носят... Я к тому, что чем прижать мужей, я найду, а вот с женами вам придется разбираться самой. Хотя... Я бы на вашем месте обратился к Ее Величеству. Вассальная присяга обязывает обе стороны. - Да... Мне неловко идти к ней с таким. – Слава смущенно опустила глаза, теребя край кружев на манжете. – Вы, как я понимаю, эти сплетни уже слышали. - Слышал. – Не стал отпираться Удо. – Но Его Величество заверил, что это – не более чем сплетни. И если я поверил королю, почему бы этого не сделать королеве? Вы не подумали, что ваше молчание, наоборот, выглядит более подозрительным, чем просьба о помощи? - Нет, не подумала. – Слава огорченно вздохнула. Вот же! Вроде, и не виновата, а уже приходится оправдываться. - Так как со свадьбой? – Граф оглянулся на дверь. – Думаю, много времени на разговоры у нас нет. - Давайте побыстрее. – Сказала, словно в омут с головой. Лишние месяцы – лишние сплетни. Опять сидеть, выслушивая двузначности с невозмутимым лицом, опять ждать, что еще придумают сказать. Пусть уж, действительно, за время ее отсутствия найдут себе кого другого языки почесать.
***
Удо фон Биркхольц сидел в кабинете Его Величества Генриха. Рядом с ним расположился отец. Старый граф выглядел довольно, хотя дождливая погода последних дней заставила его, по его же собственным словам, «вспомнить место каждого сустава в бренном теле». Король Генрих, выполняя взятые при женитьбе обязательства «... Заботиться о людях своей супруги, как о своих», выдавал замуж фрейлину молодой королевы. Точнее, еще не совсем замуж, но брачный договор подписывался уже сейчас.
Один из секретарей Его Величества (на этот раз – не Уве, а просто кто-то из канцелярии) зачитывал список полагающегося за невестой приданого. Список был длинным и детальным, он включал в себя более сотни позиций. Граф и его наследник сохраняли приличествующее случаю выражение лица: спокойное достоинство, как и полагает потомкам старинного высокого рода. Но если старый граф после оглашения некоторых пунктов довольно кивал, то в глазах молодого отчетливо читалось: «Куда мне столько? И зачем?».
... – Двадцать пять штук тонкого полотна беленого, и пятнадцать штук грубого... – Продолжал тем временем секретарь. - Соли бохенской – 30 фунтов в камне, и столько же соли-поморки, россыпью. Воска белого - шесть кругов, и столько же – красного...
Когда весь список был дочитан до конца, стороны чинно подписали договор, в котором были оговорены сроки передачи приданого: частично – к свадьбе, частично – в течение полугода. Последнее, понятно, относилось к товарам, которые еще надо было доставить из Вендланда, как между собой называли жители Люнборга Любицкое княжество. Потом, скрепив договор традиционным кубком, начали расходиться. - Ваше Величество, можно... на два слова? – Удо спросил негромко, явно чем-то смущенный. - Да, конечно. – Генрих взмахом руки отпустил секретаря и вежливо распрощался со старым графом.
Когда мужчины остались одни, король поощрительно кивнул, в душе забавляясь картиной смущенного полковника. - Ваше Величество, первый вопрос, что мне делать со всем этим товаром? - Ты что же, не рад? – Генрих изумленно вскинул бровь. – По-моему, более чем щедрое приданое. - Да куда уж щедрее. – Удо не сдержался и потер гладко выбритую щеку, словно будущая щетина мешала ему думать. – Только... Не хранить же это все – годами. - У тебя что-же, нет проверенных торговцев? Куда-то же вы сбываете излишки? - На некоторые товары – есть. – Не стал спорить Удо. – Но, например, полотно я обычно не продаю, а покупаю. И как бы мой проверенный торговец, от огорчения, что от меня теперь долго не дождешься заказа, не намудрил с ценой. Отдавать за бесценок, знаете ли, тоже не очень
