Янтарь и Лазурит - Чайный Лис
— Что ты хочешь? — тут же спросил Сюаньму, анализируя все возможные варианты по спасению нуны. И зачем он только позволил ей идти с ним? Дурак.
— Я? — уточнил мужчина с явной насмешкой в голосе. — Ничего, зато эти руки хотят творить.
Он демонстративно размял свободную, согнул и разогнул пальцы, широкая улыбка расползлась по его лицу.
— Возьми меня, а её оставь, — решительно потребовал Сюаньму.
— Хо? — убийца провёл кинжалом, на шее нуны выступила капелька крови и потекла тонкой струйкой, её глаза расширились от страха и наполнились слезами. — Ты меня не интересуешь.
Сюаньму разрывался, не зная, что делать. За этот день он совершил четыре ошибки.
Первая. Не убил человека, который оказался жестоким чудовищем, мучающим своих жертв. Теперь этот человек угрожал принцессе Сонгусыля.
Вторая. Пожалел, что не убил его, чем нарушил заповеди шифу о том, что смерти заслуживает лишь нечисть, а людям положено наказание и искупление.
Третья. Позволил принцессе Сонгусыля охотиться с ним за злом, чем подверг обоих смертельной опасности и поставил в безвыходное положение.
Четвёртая. Заинтересовался нуной.
Сюаньму согнул два пальца, надеясь, что при слабом свечении ненормальный убийца его не видел, и постарался при помощи чар вытащить из халата связывающий талисман.
— Из-за того, что я не женщина? — монах пытался тянуть время, пока бумага цеплялась за внутренний карман и отказывалась вылезать.
Человек задумчиво приподнял голову и посмотрел в потолок, в то время как Сюаньму вырвал талисман из халата и сильным потоком энергии послал его в противника.
— Хо? Ты мне угрожаешь?
Человек на миг убрал кинжал от шеи нуны и разрезал им талисман, но этого хватило. Нуна оттолкнула его ногой и метнулась в сторону, в то время как мышонок с её головы прыгнул на убийцу и впился зубками в его шею.
— Ай! — яростно крикнул человек, оторвал грызуна от кожи и швырнул в сторону, словно бесполезный камень.
— Мышонок! — жалостливо воскликнула нуна, успев выплюнуть цветок, оскалилась и замахнулась рукой, но Сюаньму схватил её за локоть и резко дёрнул назад.
— Не лезь, — прошипел он ей в ухо. Чего ждать от человека, сумевшего обычным кинжалом разрубить сильный талисман, когда простым людям это не по силам? Кем он являлся?
Земля вдруг содрогнулась и затряслась, враг не удержался на ногах и с грохотом повалился на пол, нуна схватилась руками за стол с трупом, а Сюаньму еле устоял. Землетрясение? Он испуганно взглянул на нуну, беспокоясь за её жизнь.
— Наверх, живо, — скомандовал он. — Я прикрою.
Он не хотел думать о том, что случится, если в переходном тоннеле обрушится потолок. Им немедленно надо выбраться, пока оставалась возможность.
Нуна только успела схватиться руками за лестницу и подняться на две ступени, как стена на противоположном конце помещения рухнула. От дуновения погасли все свечи, кроме одной на столе у трупа женщины. Люди с оружием в руках прорвались к ним.
Они немедленно окружили валявшегося на полу человека, а также приставили копья к шее Сюаньму.
— Принцесса Юнха, вы в порядке? — крикнул евнух Квон, выглядывающий из-за спин, должно быть, королевских стражников.
— Злодей на полу, убейте его, — приказала она, как только спрыгнула с лестницы. — Монах со мной.
— Стойте, — немедленно вмешался Сюаньму. — Он человек, а не нечисть. Король покарает вас за его убийство.
Он поймал на себе яростный взгляд нуны, в котором так и читалось: «Ты что творишь?!»
— Это правда? — уточнил один из стражников и посмотрел то на монаха, то на принцессу. У Сонгусыля и Цзяожи были схожие законы, и убивать по ним запрещалось.
Сюаньму подобрал чётки с пола, заставил их светиться и приставил к жестокому убийце.
— Позвольте, — произнёс он и попросил руку одного из стражников, точно также приложил, и ничего не произошло. — Чётки реагируют на нечисть и причиняют ей боль, а на человека не влияют.
— Взять его, — приказал главный стражник, и остальные связали руки человеку, всё ещё сидевшему на полу. Когда Сюаньму взглянул на него, то увидел, что тот смеялся с диким взглядом.
— Зачем? — донёсся до него тихий шёпот нуны. — Миру будет лучше без него.
Вспомнив все опасности, которым он подверг принцессу Сонгусыля, монах крепче стиснул чётки в кулаках, пока не почувствовал боль, и добавил:
— И принцессу верните во дворец.
На миг он пересёкся с ней взглядом, но увидел лишь ненависть и разочарование. Сюаньму опустил голову и отвернулся.
Глава 4
Месть Янтаря посредством хицубокуши-но-муши
Две долгие недели у дверей и окон покоев Кохаку стояла стража, которая внимательно следила за каждым её движением, сопровождала по любым нуждам и даже по ночам не спускала глаз. При желании выйти на воздух, за ней следовали четыре стражника вместо привычных евнуха Квона и служанки Хеджин, но и те не оставались в стороне.
Кохаку не любила столько внимания и во всём винила Рури, хотя в душе понимала, что во дворце её бы заперли и без его помощи. Но почему-то возникало ощущение, что именно он её предал. Не встал на её сторону, не сказал хоть что-то в её защиту, а первым же сдал.
Она ужасно хотела придушить друга детства. Как он мог так поступить с ней?! Ещё и накануне праздника урожая! В это время король щадит всех преступников и дарует им жизнь вместе с наказанием, а не смертную казнь. Кохаку пребывала в дикой ярости: пинала всю мебель ногами и затем ворчала из-за боли, швырялась одеждой и посудой, разбила один горшок с деревцем, из-за которого потом плакала и извинялась перед невинным растением. Это чудовище не должно жить.
Король бы в жизни не согласился с ней, да и какой смысл прислушиваться к словам «дочери какой-то наложницы»? Сама королева родила сына ван Тэ, который сейчас являлся наследным принцем и в будущем станет следующим королём, но и в остальных принцессах тоже имелся толк — выгодно выдать их замуж и заполучить большую территорию. Можно даже выдать их за короля соседних земель и объединить королевства, но Кохаку не собиралась в этом участвовать. Пусть остальных принцесс выдаёт за кого хочет, у неё в этой жизни были другие планы, о которых Его Величество пока ещё не знал. А если бы узнал, то за Кохаку сейчас бы следили не четыре стражника, а все двадцать.
В дверь постучались, затем в комнату вошла девушка внешне чуть старше самой Кохаку.
— Принцесса Юнха, вам ничего
