Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци

восстановиться, но тогда владыка уже вытянул весь яд Осенних вод из тела Цзи Хэн в свое собственное тело. Яд Осенних вод подточил его духовную первооснову, и, если бы он захотел восстановить утраченные силы, это заняло бы по меньшей мере в пять раз больше времени. Но как только предел Чудесного смысла установится, печати на нем продержались бы только два-три столетия, и у владыки попросту не хватило бы времени, чтобы восполнить свои силы. К тому времени, когда предел Чудесного смысла снова окажется на грани прорыва, владыке останется только задействовать оставшуюся часть своего совершенствования и всю свою духовную первооснову, чтобы удержать предел. Путь владыки… – Чун Линь посмотрел на небо, не в силах закончить фразу. – Поскольку владыка намного мудрее этого смиренного бессмертного, разве он мог не знать, какой путь лучше? Он выбрал подавить предел только потому… только потому, что ему была невыносима мысль о том, что, когда он вернется в мир бессмертных спустя десятки тысяч лет, он не увидит вас снова. Владыка волновался, что без его защиты вы не сможете вознестись, как высшая бессмертная, а после и как высшая богиня, и не доживете до тех пор. Но даже если ему суждено развоплотиться, перед смертью он проведет с вами несколько сотен счастливых лет. Но… – задыхаясь, договорил Чун Линь, – но вы пропали на двести лет.

Фэнцзю не заметила, что искусала все губы и теперь по ее подбородку течет кровь.

Чун Линь продолжал обвинять:

– Ваше высочество, вы знаете, как владыка прожил эти двести лет? Тогда вы наконец поймете, почему владыка воспользовался своей властью и закрыл Нефритовый пруд только для того, чтобы принудить вас явиться сюда, – он хотел увидеть вас в последний раз. Но случилось так много недоразумений, о которых уже нельзя сказать, потому что владыка боялся: вы будете винить себя. Владыка… владыка даже думал сперва очистить предел Чудесного смысла, а после погрузиться в глубокий сон вместе с вами. Но теперь перед своим развоплощением он может думать только о том, что вас впереди ждет долгая жизнь и он не хочет, чтобы вы провели ее, угрызаясь чувством вины. А вы знаете, как это сложно, не так ли? И все же в Стеклянном доме, когда владыка сказал вам, что двести лет ему было нелегко, что вы ему ответили?

Как она могла не помнить того, что сказала ему?

«Мне не нужны ваши подарки… И этот тоже. Вам не нужно ничего мне дарить, между нами давно все ясно».

Фэнцзю бессознательно прижала руку к груди, но слезы больше не текли.

Се Гучоу сказал:

– Господин Чун Линь, довольно.

У Чун Линя будто закончились все силы. Без всякого выражения он вынул из рукава узорчатый платок и вложил его в ладонь Фэнцзю. Когда она раскрыла его, внутри оказалось стеклянное кольцо, которое Дун Хуа предлагал ей в Стеклянном доме. На алом цветке феникса на лицевой стороне кольца теперь блестело ярко-алое с золотистыми вкраплениями пятно, сияющее, как рассвет.

Чун Линь понизил голос:

– Владыка просил отдать вам это кольцо после того, как он развоплотится, но…

Он криво улыбнулся.

– Все, что я сказал и сделал сегодня, есть наивеличайшее нарушение приказа владыки, но это уже не имеет значения. Владыка сказал, что плетение Тяньган, которое он подарил вам когда-то, обратится в ничто, когда он развоплотится. Он беспокоился, что оно больше не защитит вас, поэтому оставил вам стеклянное кольцо. Это кольцо сделано из половины сердца владыки. Даже когда самого владыки не станет, оно никуда не исчезнет и всегда будет защищать ваше высочество.

Половина его сердца. Воспоминания нахлынули на Фэнцзю, подобно приливу. Она с трудом вспомнила, что это случилось, когда они только вошли в Сон Аланьжэ. Когда в ее воспоминаниях все смешалось, он соврал ей и сказал, что она простила ему все моменты, когда он был неправ в прошлом, потому что он преклонил перед ней колени. Что же она сказала тогда?

«Владыка, вы уверены, что только встали передо мной на колени? Хотя я мало что помню, вы уверены, что не делали других постыдных вещей?»

«Не пытайтесь обмануть меня из-за того, что я все позабыла. Я согласилась только потому, что вы встали передо мной на колени? Не надо меня недооценивать. Я вам не верю!»

Что он ей ответил?

«Если я хочу, чтобы ты мне поверила, что я должен сделать, Сяо-Бай?»

А она?

«…Вырезать свое сердце – лучшее доказательство любви к кому-то… Без сердца… умирают, гибелью подтверждая свои намерения, и тогда невозможно не поверить в их серьезность».

Сладость внезапно подступила к горлу, она с трудом сглотнула, ее голос был едва слышен:

– Он не может просто так взять и уйти. Чун Линь, мне так много нужно ему сказать, я должна его увидеть, я…

Чун Линь с трудом выговорил:

– Уже слишком поздно. Разве ваше высочество не видит метеоритный дождь?

За пределами зала действительно все небо заполонили падающие звезды.

Фэнцзю пошатнулась, сделав шаг вперед, но, прежде чем Се Гучоу успел ей помочь, она выровнялась. Ее глаза покраснели. Ей явно тяжело давались слова, но она выговаривала каждую фразу четко, стиснув зубы:

– Что значит «слишком поздно»? Какое мне дело, даже если небо рухнет? Разве ты не сказал, что он хотел, чтобы мы вместе погрузились в сон на сотни тысяч лет? Он вот-вот умрет, неужели он не хочет, чтобы я пробыла рядом подольше? Что значит он хочет, чтобы я жила хорошо, потому что мне еще жить и жить? Он не хочет, чтобы я жила хорошо. В глубине души он хочет, чтобы я умерла вместе с ним.

В конце концов она не выдержала и закричала, как ребенок, который выискивает отговорки своему проступку:

– Если он так не думает, ему же хуже! Свыше велено: нам не суждено быть вместе. Ну, хотя бы умереть вместе мы точно сможем.

Се Гучоу шагнул к Чун Линю, пока Фэнцзю судорожно рыдала, и сказал:

– Даже если он занят очищением предела Чудесного смысла, значит, он его очищает где-то. Господин Чун Линь, где сейчас владыка?

Чун Линь закрыл глаза.

– На Лазурном море Пробужденной жизни есть Лазурное море, а есть и озеро Хуа. Лазурное море внутри, а озеро Хуа – снаружи. Сейчас владыка наверняка в самом сердце озера Хуа, что рядом с Лазурным морем. Если вы поспешите, то, возможно, увидите его в последний раз.

Е Цинти совсем немного пробыл бессмертным. На самом деле он понятия не имел, на что похоже поле битвы бессмертных.