Снежность Иве, или Господин Метелица - Вера Платонова
И уж было отчаялся Дагмар, и в который раз за последнее время окрестил себя дураком, но все же решил возвращаться во Фьоренхолле вдоль течения Великого Гарунга – авось главная водная жила мира принесет ему удачу. Так и вышло.
Случай подвернулся, и наткнулся он на разместившихся на берегу реки купцов, которые решили устроить привал, да высадились здесь, у тихой заводи. Дагмар обернулся человеком, и завел с ними разговор. А были там все больше молодые, только недавно вступившие в Гильдию юноши, у которых только усы под носом стали пробиваться.
Поэтому когда маг стал осторожно интересоваться, не встречали ли они такого-то человека, то купцы дружно замотали головами. Тогда выступил вперед из них самый старший, по виду, главный в этой артели. Он, хоть и говорил дружелюбно и мягко, но в глазах читалась настороженность:
– А ты, мил человек, почему нас об том спрашиваешь? Тем более, что я этого чернокнижника, видал и очень хорошо запомнил. Так вот, похож ты на него. Не лицом и фигурой, нет, но чем-то похож. Часом не колдуешь сам?
Дагмар вынул из-под рубашки золотой медальон с изображением цапли – отличительный знак магов, состоящих на королевской службе, и молча показал купцу. Помимо птицы, стоящей на одной ноге, на медальоне была выгравирована буква “Ф”.
– Сам Дагмар из Фьоренхолле? – купец высоко поднял брови, демонстрируя удивление. – А я Димитр, присматриваю за этим молодняком по части торговли, – протянул он руку магу. – Янус, Ольх, Желята, запомните этот день. Когда еще вам повстречается один из известнейших чародеев севера?
– Ты преувеличиваешь мою славу, – маг ответил на рукопожатие. – Так что же можешь рассказать о Яворе?
– Видал я его так близко, как тебя сейчас. Потому что тогда я водил с товарищами ладмирское сукно по Гарунгу, да еще кое-что, о чем говорить не положено, припрятанное под этим самым сукном… но не суть. В Гартире попросился к нам твой колдун за большую плату, и высадились они в Бремене.
– А почему они? Кто с ним был еще?
– Девочка, дочка. Лет пятнадцати. Уже тогда было видно, что красавицей будет.
– Вот оно как, – протянул Дагмар, понимая, что наконец, стоит на верном пути.
– Да, а ведь сам Явор по виду больше на орфье отродье похож был, а девочка такая миленькая, глазки чудесные карие. И к отцу очень трепетно относилась, да и он, бывало смотрит на всех так недобро, будто оцарапает глазами сейчас, а ее взглядом сыщет и сразу смягчается.
– А как звали девочку, помнишь? – Дагмар аж внутренне напрягся, понимая, что от ответа Димитра сейчас зависит многое.
– Как ни чудно, но запомнил. Делией.
– Значит, Делия? – переспросил Дагмар: имя ему ни о чем не говорило.
Дагмар еще поспрашивал Димитра, но ничего нового тот не сообщил. Тогда маг распрощался с купцами и отправился дальше.
В паре дней пути до Фьоренхолле он понял, что смертельно устал и нуждается в порции горячей еды и крыше над головой для ночлега. Дагмар добрался до одного из обыкновенных придорожных трактиров средней руки и оплатил там комнату для постояльцев.
Хозяйка, дама неопределенного возраста с весьма аппетитными формами, вызывала среди путников настоящих восторг и прилив красноречия. Особенно старался обратить на себя внимание сосед Дагмара по столу, представившийся писарем, он то и дело окликивал даму, на разный манер переиначивая ее имя:
– Жанна, дорогая моя! А знаешь ли ты, что твое прекрасное имя означает “милостивая”? Одари же меня своей милостью! Жанна, Жоан, Жаннет, Жанин, Йоханна, Джоанна…
Дагмар только посмеивался над попытками незадачливого писаря, который так и не добился внимания предмета воздыхания.
– И откуда только ты столько вариаций знаешь?
– Я в свое время переписал этих справочных пособий по именам штук пятьдесят! Так и запомнил все. На любое имя могу сказать значение!
– И что бы сказало твое пособие об имени “Делия”?
– Ха! – воскликнул писарь и поднял указательный палец вверх, а затем заученным тоном сказал:
– Делия, производное от имени “Делла”, что означает в переводе с древнеамойского “Парящая”, имеет также другие производные Дилия, Диль, Адиль, Адель и…
– Адалин.
Договорил Дагмар вместе с ним и поднялся из-за стола, оставляя расчет за себя и писаря. Со сном придется повременить.
Фьорс, столица Фьоренхолле. Королевский дворец.
Максимилиан сидел в компании мачехи в ее любимой беседке, укрытой в тени большого клена со светло-зеленой листвой. За последний месяц молодой король изрядно похудел, под глазами его залегли глубокие тени, да и чувствовал он себя неважно.
– Меня очень беспокоит, как ты стал выглядеть, – с тревогой во взгляде сказала Адалин королю. – Пьешь ли ты те средства, что дает тебе Тиберус?
– Пью, только все равно всегда чувствую усталость. Ночь проходит, и я утром встаю еще более разбитым, чем лег накануне.
– Все от того, мой дорогой друг, – сказала Адалин, заботливо поглаживая его руку, – что ты не щадишь себя. Все дела, дела, а ведь нужно и отдыхать. Да только когда? Советы, приемы, заседания, аудиенции… Так и совсем истаять можно.
Максимилиан в ответ на это лишь горестно вздохнул, а мачеха продолжала.
– Во всех других государствах маги стараются облегчить жизни монархов, и только наш все где-то бегает, словно ищейка…
– Ну а чем бы он мог помочь мне, как ты думаешь?
– Слыхала я, что научились маги такой трюк проворачивать. Делают восковую куклу и переносят на нее лицо своего господина. И такой она становится похожей, что родная матушка не отличит! Представляешь, какая умора? Ты занимаешься тем, что тебе вздумается, отдыхаешь, веселишься с друзьями, да просто спишь весь день, а твой двойник сидит с умным видом на скучном приеме и изредка кивает головою.
– Да не может такого быть! – произнес Максимилиан.
– Еще как может! – заверила
