Страсть огня - Екатерина Воронцова
— Господин, у тебя прекрасный вкус, — спешил к нему торговец, — это "Слеза Огня".Обойди здесь всё и ты не найдёшь ничего подобного, да и на всех континентах тоже. Твой покорный слуга приобрёл украшение когда был в землях Огненного Востока. Такой камень и там очень ценится.
— Он действительно прекрасен, — согласился Хаук, — в чём же его ценность? — он перевёл взгляд на полного, смуглолицего торговца.
— Это очень уникальный камень, господин, который только иногда находят на Огненном Востоке, драгоценный и весьма редкий. Как и красное золото, которое обрамляет камень. Ты ведь знаешь легенду почему Восток стал называться Огненным? — но, поскольку Хаук молчал, торговец продолжил, — Может и не знаешь, ты ведь молод, господин, а легенда стара, как наш Мир. Кто знает правда она или вымысел, но в ней говорится, что на восточных землях рождались люди, которым был послушен огонь. Да они и были тем самым огнём! Огненные люди-Огненный Восток.
— Что ты плетёшь, старик? — нахмурился мужчина.
— Да-да, господин. Огненноволосые и светлокожие люди, вместо крови по их венам бежала огненная река. Но их посчитали опасными для всех. Вы ведь знаете: всё, чего люди не понимают, то они ненавидят или боятся. Их стали уничтожать. Всех. И женщин, и даже детей. Говорят, что их слёзы были такого же цвета как этот камень.
Хаук вдруг вспомнил лицо Алии и вздрогнул, но тут же с насмешкой отмахнулся.
— Без басен и легенд наш Мир был бы пресным как лепёшки у обнищавшего торговца, — криво усмехнулся воин, — но украшение мне понравилось. Сколько ты хочешь за него?
— Двести суратов*,господин, — поклонившись отвечал старик.
— Целое состояние, — присвистнул Хаук.
— В подарок к нему возьми ещё и это кольцо.
Хаук мельком глянул на красивый перстень с красным камнем и согласно кивнул. Бросив мешочек с деньгами торговцу и, спрятав украшения, он отправился назад к ящерранам. Подходя к кораблю, Хаук сквозь шум услышал её голос и удивился, что девушка пела. Никогда прежде Алия этого не делала, всё больше молчала. Вахнут поднялся по трапу, смотрящие приветствовали его коротким поклоном. Он подошёл к каюте и, войдя бесшумно, постоял так ещё некоторое время, наслаждаясь её пениеми и наблюдая, как расчёсывает она свои чудные косы. Мужчина, стараясь говорить ровно, и едва сдерживая себя, чтоб не схватить её тут же в жаркие объятия, подозвал к себе девушку.
— Алия, подойди ко мне.
С удовольствием наблюдая румянец, заливший её щёки, он дождался когда девушка подойдёт и, приподняв её подбородок, заглянул в удивительные бездонные глаза. Потом опустив взгляд на пухлые манящие губы, не удержавшись, припал к ним в жадном поцелуе.
— Какая сладкая ты, Алия, — прошептал он. — Это тебе, Лисичка, давай разберись с ним, — сказал мужчина, показав ей на большой упакованный тюк. — Мне? — подумав, что ослышалась, переспросила Алия, удивлённо и растерянно глянув на Хаука.
— Да, тебе, — кивнул тот.
Девушка несмело подошла к поклаже и принялась разворачивать её. Хаук уселся за стол и, налив себе большую кружку отвара, стал пить, откинувшись на спинку стула и чуть прикрыв глаза, наблюдая за её вознёй. Алия доставала один за другим сорочки и платья, радуясь каждому как дитя и хлопая в ладоши. Была там и разная обувка, не такая изящная и лёгкая, как носили южанки, но добротная и удобная, а некоторая была ещё и очень тёплой. Хаук невольно улыбался, удивляясь её детскому восторгу, но так же понимал, что отчим редко одаривал свою падчерицу чем-то, раз она так восхищается совсем обычными вещами. Встав, Хаук подошёл и поднял последний увесистый свёрток.
— Сними с себя это тряпьё, девушка, — сказал, кивнув на её старое платье. Алия покраснела, но послушно сняла.
— И сорочку, — добавил он.
Девушка замешкалась, не решаясь совсем оголится перед мужчиной при свете дня. Хаук удивлённо подял брови.
— Смелее, Лисичка, я не съем тебя, обещаю.
Поколебавшись ещё секунду, Алия сбросила с себя последнее, что прикрывало её тело и осталась совершенно обнажённой. Мужчина медленно подошёл к ней.
— Нельзя прятать такую божественную красоту в старых ошмётках.
Не отрывая от Алии глаз и, развернув свёрток, Хаук достал красивую шубу, одев её на обнажённое тело девушки. Она восхищённо гладила мягкий рыже-бурый мех.
— Мех кассуанской лисы, — тихо сказал мужчина, всё так же не сводя глаз с девушки.
— Спасибо, Хаук, — благодарно прошептала Алия, — ты очень добр ко мне.
— Это ещё не всё, — ответил он, — повернись спиной ко мне и подними волосы
Девушка сделала так, как он попросил. Мужчина достал из внутреннего кармана украшение и, надев его на нежную шею Алии, дал ей в руки изящное зеркальце. Обхватив своей её руку так, что та утонула в его большой руке, Хаук поднёс зеркало к лицу Алии. Та, онемев, зачарованно смотрела на подвеску.
— Она прекрасна, Хаук, ничего красивее я не видела никогда.
— И я, — согласился мужчина, — смотря в отражении на девушку, не замечая украшения, — ты самая большая драгоценность, Алия.
Он провёл губами по грациозной шее, прижался к ней страстным поцелуем, обхватил губами ушко, легко прикусив. Кровь бурлила в нём, туманя сознание. Развернув девушку к себе и, обхватив руками её лицо, мужчина стал целовать волосы, глаза, губы, изящную шею.
— Моя Алия, моя Лисичка, — горячо шептал он.
Быстро подхватив девушку на руки, так, что та от неожиданности вскрикнула, Хаук понёс её к себе на постель и уложив, распахнул лисью шубку. Прекрасное зрелище, открывшееся ему, заставило мужчину застонать. Он перевёл тяжёлый от желания взляд на лицо Алии и, прочитав там неприкрытое желание, медленно наклонился над ней. Девушка запустила тонкие пальцы в его светлые волосы, немного сжимая их и перебирая, чувствуя их мягкость и шелковистость. Хаук целовал высокую грудь, легко покусывая и тут же зализывая её маленькие, острые от возбуждения, вершинки. Алия выгибалась навстречу его ласкам, от которых кружилась голова, которые горячили её кровь.
— Тебе нравится? — спрашивал Хаук, целуя её бёдра, лаская руками стройные ноги.
— Да, Хаук, мне очень хорошо, — вхлипывала Алия.
Войдя в неё до упора и с наслаждением прикрыв глаза, Хаук начал не спеша двигаться, сводя их обоих с ума, заставляя забыть обо всём на свете. Глядя на девушку из под полу прикрытых век, мужчина с каждым движением осознавал, что ему всё больше не хватает её и он не может нею насытится, что чем больше он берёт её, тем больше хочет. Он становился одержимым, слыша её прерывисте дыхание, слыша своё имя отчаянным шёпотом её губами. И когда девушка впервые заметалась под ним, громко выкрикнув его имя,
